Вот так было принято решение о путешествии Томаса Уэйли в Палестину. И путешествие действительно состоялось, но не на судне, заказанном в Плимуте, поскольку молодой человек был вынужден продать его тотчас после постройки. Уэйли – хотя ему и стоило огромных усилий получить выигранные деньги – уже этим подвигом заслужил бессмертную славу, так как и поныне ни в Англии, ни в Ирландии нет человека, не знающего имени Уэйли Иерусалимца, который – цитируя одну из многочисленных песенок, сочиненных в его честь, – «крайне нуждаясь в деньгах и имея привычку удивлять своих, заключил пари более, чем на десять тысяч фунтов, что побывает в Святых местах». Но до последнего времени была неизвестна судьба воспоминаний ирландского искателя приключений, которые, как он уверял, были написаны по возвращении. Как же были велики радость и удивление, когда несколько лет назад мы увидели опубликованными эти воспоминания, считавшиеся утраченными.

Они были обнаружены в 1905 году ирландским ученым сэром Эдвардом Сюлливаном при весьма примечательных обстоятельствах. Приехав как-то в Лондон, сэр Эдвард в одном из магазинов увидел два переплетенных тома, продававшихся исключительно из-за красоты – или даже, скорее, из-за роскоши, немного претенциозной, – переплета. Под обильно позолоченным красным сафьяновым переплетом находилась рукопись, подписанная инициалами Т. У. и озаглавленная: «Путешествия в разные части Европы и Азии, и в частности в Иерусалим, с жизнеописанием автора и его воспоминаниями». Это был тщательно выполненный экземпляр рукописи, очевидно предназначенной для передачи в типографию; внизу титульного листа, имитирующего печатный лист, было добавлено: «Дублин, 1797». Эрварду Сюлливану было достаточно беглого взгляда на текст, чтобы понять: купленные им два тома являются неопубликованными мемуарами Уэйли Иерусалимца, о которых близкий друг последнего упомянул в 1800 году в некрологе, вышедшем на следующий день после смерти путешественника. Однако новый обладатель рукописи отнюдь не захотел ограничиться первым впечатлением и предпринял долгое дополнительное расследование, результатом чего явилась абсолютная уверенность в подлинности этого весьма ценного труда. В дальнейшем потомки Уэйли предоставили в распоряжение Эдварда Сюлливана другой экземпляр мемуаров, а также ему посчастливилось обнаружить путевой журнал некоего капитана Мора, сопровождавшего Уэйли в Иерусалим. Рассказ капитана сходился с рассказом знаменитого щеголя-ирландца.

При сопоставлении путевого журнала капитана Мора с мемуарами Уэйли сам собой вызрел второй вывод, окончательно повлиявший на решение сэра Эдварда Сюлливана опубликовать рукопись. А именно то, что Уэйли, несмотря на все свои недостатки, нигде в продолжение своего рассказа не солгал, в его описании путешествия в Иерусалим нет ни строчки, расходящейся с хроникой событий, изложенной его спутником. Поэтому мы можем с полным основанием предположить, что Уэйли не менее правдив и в другой части воспоминаний, которым – за отсутствием лица, способного подтвердить их истинность – мы вынуждены верить на слово.

Увы, эта часть занимает во всей рукописи очень небольшое место: вероятно, Уэйли рассматривал путешествие в Иерусалим как основное событие своей жизни, или же, скорее, он, делая на всем протяжении пути подробные записи, хотел воспользоваться ими впоследствии. В новом издании его «Воспоминаний» из трехсот сорока страниц одно только знаменитое путешествие занимает двести пятьдесят. Остается лишь пожалеть, что автор не захотел так же подробно описать многие другие эпизоды своей авантюрной карьеры, представляющие значительно больший интерес, нежели его путешествие из Дублина в Иерусалим.