Героическое поведение фарандулийской артиллерии

Радость англичан не знала границ: колония была отвоевана; в руках квадруманов оставались лишь форт Фарандуля и дворец губернатора, обороняемый Диком Броукеном.

На следующий день после высадки сэр Родерик Блэкли, главнокомандующий английской экспедицией, торжественно въехал в освобожденный Мельбурн.

В городе царила праздничная атмосфера, во всех окнах развевались английские флаги; было забавно наблюдать, как заметно приободрившиеся биманы толпятся вокруг победителей, осыпая их поздравлениями. Те, кто еще вчера был объят страхом, теперь гордо поднимали голову, о недавнем завоевании Австралии обезьянами уже почти ничто не напоминало; само слово «квадруман» оказалось под запретом, граждане усердно скребли стены зданий, на которых оно было написано.

Артисты-квадруманы столичной оперы были с позором изгнаны из театра товарищами-биманами, репетиции оперы-микст Коко прекращены, сам маэстро Коко исчез[8].

Верхом же гнусности стали уже раздававшиеся то тут, то там предложения воздвигнуть статую тому, кого теперь биманы именовали «героическим Крокновым»!

Часа в три пополудни длинная колонна пленных прошла между двумя рядами бородатых хайлендеров, перед которыми стоял волынщик в клетчатой юбке, игравший веселые песни. Среди пленных, с которых лохмотьями свисала недавняя униформа, пришибленным и безутешным видом выделялся экс-полковник Макако. При виде леди Арабеллы Кардиган, державшейся рядом с сэром Блэкли, он вскинул вверх обе руки и промычал нечто заунывное и невнятное. Леди Арабелла наклонилась к генералу, тот улыбнулся, подал знак – и тут же освобожденный Макако был передан в руки коварной англичанки.

Чтобы успокоить читателей относительно судьбы экс-полковника, сразу же скажем, что теперь он принадлежит к дому леди Кардиган; в соответствии с данным обещанием, леди Арабелла не пожелала отделить судьбу Макако от своей собственной и потому забрала его с собой в Англию, в фамильные владения, которые Макако так желал посетить однажды на правах хозяина. К несчастью, сейчас Макако там отнюдь не хозяйничает: сначала его удобно устроили в снабженной решеткой клетке в большой оранжерее Кардиган-Касл, но покорность и печаль экс-полковника вскоре вернули ему относительную свободу. Макако больше не скован цепями, он влачит жалкое существование, вспоминая свои былые мечты о величии и уныло натирая воском сапоги лорда Кардигана. Иногда он видит леди Арабеллу – в те дни, когда ему снисходительно позволяют исполнять при ней функции доверенного слуги, принося на серебряном подносе ее письма.

Гости леди Кардиган не всегда обращаются с ним надлежащим образом, отчего аристократическое сердце Макако сжимается и мучительно стонет. Несмотря на все свои горести, в общении с простыми людьми Макако держится высокомерно и гордо: былой феодальный дух патрицианской обезьяны с острова Борнео все еще жив в нем. Недавно он даже пренебрежительно отказал в интервью репортеру одной крупной газеты либерального толка, который навестил экс-полковника в надежде выудить из него какие-нибудь интересные воспоминания.

Но вернемся в Мельбурн, где яростно отбивались от неприятеля обезьяны Дика Броукена. Основательно забаррикадированный дворец губернатора непоколебимо выдерживал накатывавшие на него одна за другой атаки англичан; руководя обороной, Дик Броукен, верный своим недавним привычкам репортера, время от времени отсылал заметки в уже начавшую поправлять свои дела газету «Мельбурн геральд», но этим его отношения с врагом и ограничивались, – отклоняя все предложения о капитуляции, он отвечал на атаки противника отважными вылазками во главе элитного, пусть и состоящего всего из пятидесяти бойцов, отряда обезьян. Один из боковых павильонов дворца губернатора раз двадцать переходил из рук в руки; вот уже целую неделю на крышах шли бои за обладание куполом этого павильона. Когда англичане, полагая его уже отвоеванным, устраивались на нем и начинали готовиться к решающей атаке на прочие строения, обезьяны внезапно взбирались на крышу, штурмовали купол, сбрасывали с него врага и снова водружали на верхушку постройки фарандулийский флаг.