К сожалению, съестные припасы оборонявшихся были уже на исходе. Дик Броукен не упоминал об этом в своих заметках, однако же жестоко мучился опасением скорого голода.

С высоты своей позиции обезьяны могли наблюдать, как проходит по городу длинная колонна их попавших в плен к англичанам собратьев; сердца защитников дворца разрывались от унижения, но орудия форта по-прежнему грохотали вдали, и потому они продолжали лелеять смутную надежду. Форт мыса Рокá, занятый Фарандулем и верными ему обезьянами, все еще держался; на обращенный к гарнизону призыв сложить оружие Фарандуль гордо ответил парламентерам следующее: «Пока нам есть чем подпитывать пушки, британский лев не перестанет давиться нашими снарядами!»

Но, помимо своей природной отваги, британский лев, как известно, обладает еще и дьявольской хитростью; вместо того чтобы продолжить «пушечную» дуэль с Фарандулем, он решил, что будет проще дождаться, пока защитники мыса Рокá израсходуют имевшиеся у них запасы провианта. Вокруг форта на почтительном расстоянии была установлена строжайшая блокада. Когда английский генерал счел момент подходящим, он сделал новое предложение фарандулийцам, чье мужество и постоянство вызывали у него восхищение. Одновременно он распорядился передать экс-правителю квадруманов письмо Дика Броукена, в котором тот сообщал о нехватке провизии и отчаянном положении последних обезьян Мельбурна. Форт продержался еще с неделю, экономно расходуя оставшиеся кокосовые орехи. Обезьяны исхудали так, что сделались полупрозрачными, но сдаваться по-прежнему категорически отказывались.

Капитуляция

И лишь когда Фарандуль отчетливо осознал невозможность бегства даже морским путем, на совместном совете биманов и квадруманов было принято тяжелое, но единственно верное в данной ситуации решение. Фарандулийский флаг был заменен на флаг парламентерский.

Форт объявлял о своей готовности сдаться!

Условия сдачи довольно долго обсуждались генералами, но в конечном счете договор о капитуляции форта и обезьян Дика Броукена все же был подписан. Гарнизону оказывались воинские почести и бойцы выходили с оружием и возимым имуществом. Биманы становились военнопленными; что до квадруманов, то Англия обязывалась их репатриировать. Пушки, умолкшие еще накануне, казалось, зевали от отчаяния своими открытыми, словно глотки, жерлами; ровно в полдень под звуки флейт и волынок подъемный мост опустился и гарнизон форта продефилировал по склону перед английским генштабом. Фарандуль и Мандибюль ехали верхом во главе небольшого отряда; позади них шествовали полковники-биманы и приемные братья героя, черные от пороха и покрытые славными шрамами.

Далее вслед за шестью обезьянами-барабанщиками, игравшими свой последний марш, шли триста пятьдесят бравых квадруманов военной выправки, в дырявых и грязных мундирах.

Все было кончено! Следующий день стал жестоким днем расставания. Командиры-биманы отобедали у английского генерала, который посвятил их в намерения правительства королевы. Фарандуля и бывших матросов «Прекрасной Леокадии» следовало доставить в Европу, увезя таким образом подальше от все еще беспокойного квадруманского населения. Вследствие того что одним из условий капитуляции форта Фарандуль поставил полное помилование Дика Броукена, последнему даровалась свобода.

Фарандуль добился от генерала передачи обезьянам «Прекрасной Леокадии», на которой квадруманам предстояло вернуться в родные края под водительством пятерых братьев нашего героя; приемного отца Фарандуля, несмотря на все поиски, так и не удалось обнаружить среди пленных… как и сотни других обезьян, он исчез во время беспорядочного отступления армии Макако!