– Подойди и возьми! – прохрипел Крокнов.

Фарандуль понял, что действовать нужно решительно и быстро; отступив назад, к двери, он отдал несколько распоряжений своим бойцам. Ответом ему был один-единственный крик, и в мгновение ока аквариум заполонили квадруманы; пока у каждого из окон с десяток обезьян, ловко орудуя тяжелыми брусьями, вышибали стекла и перегородки бассейна, Фарандуль и Мандибюль, с топориками в руках, бросились к аквариуму Мизоры, выбить стекла в котором при помощи балок никто не осмелился.

Все здание затрещало, будто вот-вот готовое разрушиться, потоки воды хлынули из вдребезги разбитых бассейнов, и в кабинете Крокнова все пансионеры аквариума покатились к ногам наполовину уже скрывшегося под водой ученого.

Ужасная катастрофа!

– Да здравствует старая Англия! – возопил Крокнов, бросаясь к своему динамиту. – Ура, ура, ура!!!

Его рука уже потянулась к взрывателю, когда посреди обломков раскуроченного квадруманами бассейна на него налетело ужасное существо!

То был его большой спрут, до появления кита являвшийся любимцем старого ихтиолога; теперь спрут цеплялся за него всеми своими четырьмя парами конечностей и бесчисленными присосками! Спрут держал его крепко-накрепко, еще немного – и Крокнов бы погиб в этих удушающих объятиях или просто-напросто утонул, заодно упустив и Мизору…

Господин Крокнов повернул к ней голову: Фарандуль и Мандибюль уже выбили топорами перегородку бассейна, и теперь ликующий жених обнимал свою невесту, поспешно направляясь с ней к выходу.

В отчаянном усилии господин Крокнов вырвал руку из железных тисков спрута и ударил по крышке минной камеры…

Страшной силы толчок сотряс пол, раздался ужасный взрыв, полыхнул огонь… и аквариум взлетел на воздух!.. Стены, бассейны, рыб, обезьян – да все здание и всех тех, кто в нем находился, – разнесло на куски, разлетевшиеся в радиусе примерно мили от места взрыва. Несчастный Крокнов и его бедный спрут, как и были – в обнимку, сгинули в самом эпицентре огненного смерча.

Выжившие в этой катастрофе еще несколько минут не могли сориентироваться – над руинами аквариума витало облако черного дыма.

Первым подал голос некто в почерневшем скафандре, не без труда выбравшийся изо рва.

– Сюда, «Прекрасная Леокадия»! – вскричал он. – Придется немного поработать!

Этим человеком был генерал Мандибюль, которого в момент взрыва мы оставили вместе с Фарандулем уводящими из аквариума едва живую Мизору. Раз уж ему удалось уцелеть, можно было надеяться, что и его юным спутникам повезло не меньше.

Матросы и квадруманы живо подбежали ко рву.

Из воды высунулась рука, потом голова, а затем, поддерживая бездыханное тело Мизоры, появился и весь Фарандуль. Двадцать рук протянулись к нему и помогли подняться наверх с его драгоценной ношей.

Уложив Мизору на землю, Фарандуль принялся лихорадочно расстегивать шлем девушки.

А случилось несколькими минутами ранее следующее: воспользовавшись тем моментом, когда Крокнов отбивался от спрута, Фарандуль и Мандибюль успели вынести Мизору за дверь, и взрыв застал их уже на крепостной стене, отбросив в ров, тогда как все то, что оставалось внутри здания, взорвалось вместе с Крокновым.

Они уже было решили, что спаслись, когда плававшие во рву акулы и кит, перепуганные взрывом, бросились на них, словно идущая в атаку кавалерия, и сбили с ног. От удара воздуховодная трубка Мизоры повредилась, и, потеряв сознание, бедняжка обмякла на руках Фарандуля.

Пока на месте взрыва разыскивают и подсчитывают выживших, Фарандуля и его невесту окружает молчаливая группа. Рядом, с мрачным лицом и скрещенными на груди руками, стоит Мандибюль; несколько почерневших от копоти, местами обгоревших обезьян обмениваются печальными взглядами; братья Фарандуля в отчаянии заламывают руки; скупые мужские слезы медленно скатываются по загорелым щекам бывших матросов «Прекрасной Леокадии».