Мизора лежит на траве; ее растрепанные волосы свободно спадают на все еще прикрытые скафандром плечи; глаза ее кажутся закрывшимися навсегда! Фарандуль отбрасывает в сторону свой шлем водолаза; стоя на коленях перед девушкой, он пытается обнаружить признаки жизни, последнюю надежду!

Однако все тщетно – ничто не помогает. Увы! Мизоры больше нет, ужасный Крокнов не выпустил свою добычу, и теперь его ухмыляющийся призрак может вдоволь насладиться страданиями несчастного Фарандуля.

О Мизора! Чистая и прелестная, вкусившая так мало радостей жизни, любви своего жениха, этого прославленного Фарандуля, завоевателя Австралии, Александра пятой части света, – воспоминание о тебе, о Мизора, будет вечно парить над этой далекой землей, которой твое целомудренное личико придало поэтичности! Десятки будущих поколений будут проливать слезы, слушая рассказы о твоих несчастьях, сотни сердец будут рваться из груди при мысли о бедняжке Мизоре; и как на острове Иль-де-Франс чужестранец с чувствительным сердцем ищет под бамбуком место, где покоится Виргиния[6], так и путешественник, которого призовут на австралийскую землю дела личного свойства или же торговля, свернет со своей дороги, дабы совершить почтительное паломничество к могиле Мизоры!

Но не будем задерживаться на этих мучительных фактах, тем более что душа наша печалится, а разум затуманивается от столь жестоких воспоминаний.

Скажем лишь, что, удостоверившись в непоправимости случившегося, Фарандуль почти тотчас же взял себя в руки, вновь обретя силу и мужество. Им двигало чувство долга перед своими войсками и той победой, что была завоевана столь дорогой ценой.

Распорядившись перевезти с большой пышностью тело несчастной Мизоры во Дворец правительства, Фарандуль и Мандибюль, даже на став терять времени на переоблачение, как и были – в скафандрах, вскочили в седло, чтобы произвести быстрый осмотр расположившихся лагерем фарандулийских армий.

Зазвучали трубы, застучали барабаны, играя сбор, обезьяны построились в шеренги, и колонна направилась к Дворцу парламента, где и квартировала. Вскоре перед дымящимися руинами аквариума остались лишь постовые, которым было приказано не подпускать биманов слишком близко к развалинам.

В тот день перед фарандулийскими войсками вихрем промчался весь их состоящий из командиров-биманов генштаб; бойцы приветствовали восторженными криками и топаньем своего дорогого генерала, еще не зная, сколь щемящая боль нагоняет под шлемом скафандра на лицо Фарандуля слезы скорби.

Отправленные на постой к местным жителям

Не без труда, но все же обуздав эмоции, Фарандуль принял все необходимые меры для обеспечения удобства и безопасности своих преданных квадруманов. Так как мельбурнских казарм оказалось недостаточно, Мандибюль подумал было о том, чтобы отправлять бойцов на постой к местным жителям, и несколько полков уже успели разойтись по частным квартирам, но затем от данной затеи пришлось отказаться в силу проблем, возникавших с несговорчивыми гражданками, которые жаловались на тиранию и падали в обморок, едва у них на пороге с ордером на трехдневный постой возникали дюжина бравых обезьян и парочка офицеров-квадруманов!

Во избежание нелюбезного обхождения с женской частью населения решено было довольствоваться размещением во всех правительственных учреждениях; кроме того, Фарандуль издал указ об устройстве временного лагеря в одном из пригородов Мельбурна.

Военный совет