Чувство вины кольнуло меня. Я не только подводила себя, но и подставляла коллег, которые, очевидно, вынуждены были брать на себя дополнительную нагрузку. Я написала Алисе короткое сообщение, что всё в порядке и я обязательно свяжусь с начальницей.

После этого, почувствовав внезапный прилив сил, я решила немного поработать. Включила компьютер, открыла проект реконструкции старого здания… но мысли снова унесли меня к Алексею, к его неожиданному появлению, к его словам… Я отложила работу, понимая, что в таком состоянии ничего путного не получится.

Невольно я потянулась к ящику под кроватью. Там я прятала коробку с воспоминаниями, которые рука два года не поднималась сжечь, уничтожить. Фотографии, записки, рисунки с моим изображением… все это осталось из прошлого. Я достала один из портретов. Рука дрогнула. Как же он прекрасно рисовал, талантливо, чувственно… Когда я уходила от него, забрала все рисунки с моим изображением, все которые смогла найти. Интересно рисует ли, он сейчас? Или бизнес полностью поглотил его творческую натуру?

Вспомнилось, как я затащила его на крышу одной из высоток и предложила порисовать прекрасный вид. Он долго и смешно психовал, рвал листы, потому что у него не получалось. В конце концов, он сдался и снова нарисовал мой портрет, который сейчас в моей руке. Сейчас все воспоминания, кажутся нереальными, будто это все мои фантазии…

Пол ночи прошли в полудреме на диване, прерываемой короткими и бесполезными попытками сосредоточиться. Чувство, что всё идёт совсем не так, как должно, давило на меня. А что должно было быть, я сама не знала.

Утро встретило меня всё той же головной болью и ощущением разбитости. Я с трудом заставила себя встать, принять душ и хоть как-то привести себя в порядок. Звонок Анжелики Борисовны застал меня за завтраком – я ограничилась чашкой кофе, отказавшись от еды.

– Маргарита, как твое самочувствие? – спросила женщина, её голос звучал обеспокоенно.

– Спасибо, уже лучше, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее, чем я чувствовала себя на самом деле. – Голова немного болит, но уже не так сильно.

– Хорошо, – сказала она. – Сегодня не думай о работе. Отдыхай, набирайся сил. Потому что с завтрашнего дня… Ты полностью курируешь проект Рябинина.

– За что? – вырывается у меня и я быстро исправляюсь, – То есть… почему я?

– Ну, я решила отдать тебе этот проект, чтобы снизить твою нагрузку. Лучше будешь вести один и хороший, чем много мелких.

– Анжелика… Борисова, – запинаюсь я, – У меня же совсем нет опыта…

Я готова зарыдать от безысходности ситуации, умолять ее не вручать мне этот чертов проект. Но я всеми силами, держала себя в руках.

– Не переживай, мы все поможем тебе, я уверена, что ты справишься. Ладно обсудим детали завтра. Отдыхай пока.

– До свидания. – безжизненно произношу я.

Телефон летит из моих рук на кровать и отпрыгивает на пол.

Да вы издеваетесь!? Что происходит!? Что за проделки высших сил издеваются надо мной? Уверена, что Анжелика не просто так, приняла это решение. Рябинин сто процентов, надавил на нее… после вчерашнего нашего разговора. Решил сделать так, чтобы я точно, ни о чем не думала, кроме этого проекта чертого.

Целый день я провела, уткнувшись в подушку. Голова гудела, мысли путались, как клубок ниток после работы кота. Фуфик, обычно назойливый и ласковый, сегодня держался на почтительном расстоянии, лишь изредка поглядывая на меня из-за спинки дивана. Даже его мурлыканье не могло меня успокоить.

Я представляла себе лицо Алексея – холодное, сдержанное, но с тем же притягательным блеском ярко-зеленых глаз, который сводил меня с ума с первой встречи и по сей день. И это ощущение, это жуткое предчувствие, что всё это – его план, давило на меня сильнее любой головной боли.