- Смелые парни, - качает головой Тимур. – С такими приемчиками могли на пороге развернуть и остановить прямо в хмари, а они в баню завели и еще накрыли стол.
- Добрые, - томно вздыхает Олеся. – Верочку пожалели – вот и впустили, накормили, дали новый дом… И имена у них такие… загадочные, почти сказочные, - и она замирает, глядя в окно мечтательным взглядом.
- Олеся, вряд ли это настоящие имена, - замечает мама. Получив внятное объяснение, она заметно успокаивается. – Отчества так точно. У близнецов – и разные отчества? Это же абсурд.
Олеся безразлично отмахивается.
- Погодите, - говорит Тимур. – Я попросил виолончель, и Юфим Ксеньевич пообещал…
- Раз обещал, значит, у него есть виолончель. Они же музыканты, - не смущается Прапор и подытоживает: - Решено. Остаемся здесь и живем. Дальше война план покажет.
- А с хозяевами что, ничего делать не будем? Так и оставим этот их гипноз безнаказанным? – спрашивает Михась.
- За что, по-твоему, мы должны их наказывать, Миш? – устало спрашивает Прапор. – Мальчики испугались и защищались. Они же еще дети, не старше Серого.
- Да? – удивляется Тимур.
Серый удивляется вместе с ним. Юфим и Зет не показались ему ровесниками. Их возраст вообще как-то ускользнул от восприятия. Даже лица толком не запомнились — лишь светлые и темные волосы да странная одежда. Видимо, еда занимала больше.
- А если они опять нас обработают этим гипнозом? – резонно спрашивает мама.
- Будем вести себя как добрые соседи – и у них не будет причин нас трогать, - отвечает Прапор. – И мы не будем их трогать, потому что во всём остальном они показали себя порядочными людьми. Все согласны?
Все согласны, в том числе и Михась. Прапор довольно потирает руки и командует:
- Чудно. А теперь ноги в руки и марш на уборку территории!
Весь остальной день они тратят на то, чтобы привести дом в порядок. Пыли немного, мебель вся укрыта простынями, поэтому на уборку уходит немного времени. Остается только вкрутить лампочки в люстры и ополоснуть тарелки. Всё целое, словно почти новое. Электричество включается сразу же, стоит только щелкнуть пробками в щитке. И это не объясняет никакая руда. Прапор успокаивает всех словами, что, скорее всего, у близнецов есть свой электрогенератор, возможно, на ядерных батареях, к которому они подключили уцелевшие дома. Осмотреть толком огромный особняк ни у кого не было возможности, и версию охотно принимают.
Водонагреватель с насосом исправны. Плита и духовка работают – они тоже питаются от электричества. В кладовке всё разложено по стеклянным банкам и железным коробкам. Есть несколько видов крупы и даже нормальные макароны. Вместо сахара - почти полная бочка мёда. Вездесущие мыши ничего не погрызли и не наследили.
Запасы воодушевляют. Тимур помогает вскрыть банки, и мама встает к плите, беря на подхват Олесю с Верочкой.
Пока еда томится в духовке, Олеся находит в недрах дома спортивную форму и с удовольствием меняет жасминовое платье на нее. С точки зрения Серого, платье подходит ей гораздо больше. Судя по тому, как Тимур с сожалением и досадой косится на широкие темные штаны и бесформенную футболку, так думает не он один.
Обед они пропускают – увлекаются уборкой, а привычка к трехразовому питанию за годы постоянных скитаний и жесткой экономии себя изжила. Стол накрывают лишь к ужину, когда солнце уже приближается к горизонту.
Рассаживаются, поглядывая в окно. Там видно границу и хмарь. Хмарь за всё это время ни разу не залетает за черту, проведенную черной травой. Прапор строго пресекает все разговоры и перешептывания – он не терпит этой темы за едой.