Серый чувствует подвох, как и мама, но больше склоняется к разуму, как Прапор. Так делает не только он.

- Если бы эти двое хотели что-то с нами сделать, то уже сделали бы, - подхватывает Михась. – И вообще, это мы первые захотели остаться, они нас не заставляли.

- Ага, - поддакивает Верочка.

Олеся и Тимур задумчиво кивают. Мама переводит взгляд на Серого.

- Мам… Я же тебе говорил, - нерешительно бормочет Серый. – И пока еще ничего не случилось.

- Этого тебе не достаточно? - мама машет в сторону Олеси, которая с отвращением разглядывает вышитый жасмин на подоле своего платья.

- Если честно, - Олеся оставляет ткань в покое и вскидывает на них взгляд, - юбка – это фигня. Джинсы надеть не проблема.

- Можешь, - соглашается мама и говорит Серому: - Сережа, ты обещал меня слушаться. Пойдем отсюда немедленно!

Серого коробит. Изнутри поднимается протест. Она не должна была говорить с ним так! Он не маленький мальчик, чтобы ему указывать подобным тоном! Да еще при всех!

- Мам, - Серый глубоко вздыхает и прикрывает глаза. Ему нестерпимо хочется сказать в ответ что-нибудь грубое. Но он уже мужчина, а мужчина не должен срываться на женщину, когда она от испуга готова наделать глупостей. Тем более на мать. Отец никогда так не делал, Прапор так не делает, и он тоже не будет. – Ты прости, но я никуда не пойду. И тебя не отпущу.

Мама отшатывается и недовольно хмурится, смотрит так, словно он её предал.

- Прапор прав. Мы не переживем эту зиму, если уйдем в хмарь, - торопливо продолжает Серый. - Я думаю, дело не в хозяевах, а в самом холме. Точнее, в том, что лежит под ним. Наверное, это какая-то руда, - и рассказывает о своих размышлениях.

- А что? Логично, - кивает Верочка. – В природе существуют радиоактивные и редкоземельные руды. В холмах могут выходить к поверхности даже самые глубокие и древние жилы. Это возможно, я вам как геолог говорю. Сереж, как ты до этого додумался?

Она уважительно смотрит на него, и на Серого накатывает непередаваемое чувство гордости за себя.

- Да так… Прочитал кое-что, - скромно отвечает он, стараясь улыбаться не слишком широко.

- Вот, слушайся сына, Марина, - удовлетворенно говорит Прапор. – Вон он у тебя какой взрослый. Да и как я вас отпущу? Одних? Пожалей меня, пожалуйста, я уже не мальчик марафоны бегать.

Мама еще секунду смотрит на него, потом на Серого и неохотно кивает.

От всеобщего признания Серого так и подмывает подскочить и торжествующе выкинуть руку вверх с криком: «Да!» Пусть и нарушил обещание, но он всё сделал правильно, а это куда важнее.

- Но что тогда за способности у близнецов? – поднимает руку Олеся. – Платье на меня надели, жути нагнали… Про девочек у Верочки сказали – а откуда они знают, что родятся именно девочки?

- Они и не знают. Это всё обычный цыганский гипноз. Техника стара как мир, никакой мистики в ней нет. При должном уровне самоконтроля ей можно сопротивляться, просто нас застали врасплох. Некоторые вообще не поддаются, как ты, Марин, - отвечает Прапор. – И я на их месте поступил бы так же, если не хуже. Нас семеро, четверо – мужчины. При желании мы могли бы с ними легко справиться. Вот они и перестраховались.

Все переглядываются. Тимур и Михась растерянно смотрят на свои руки. Серый вспоминает, что он с Юфимом одного роста и телосложения. Да, они могли бы завоевать усадьбу. Но мысль о драке кажется ужасной и противоестественной. Сознание противится ей с брезгливостью хозяйки, увидавшей на своей кухне таракана.

- Вот, чувствуете? Нам это даже в голову не пришло, а сейчас о нападении и думать не хочется, – усмехается Прапор. - Психологическое программирование. Красиво обработали. Я даже не заметил.