Однако трясучка не прошла. А пока я большими глотками пила свой утренний стакан воды, запивая горстку бадов, меня затрясло ещё сильнее. Всему виной подача заявления в загс. Не каждый день вводишь свои данные на портале государственных услуг в компании кого-то мужика, платишь небольшие деньги и… и связываешь себя супружескими узами с другим человеком. Пусть и понарошку, но это пугает…

Ещё меня до дрожи в коленях пугает, что теперь вся родня и все знакомые друзья друзей семьи в курсе, что непутёвая Лена Канарейкина выходит замуж.

Когда мы с Зоей вчера вернулись с прогулки, я застала отца за телефонным разговором с тем самым подполковником Гадковым, у которого мы выкупали Лекса. Они, так сказать, закрепили приглашение на свадьбу, тот звонил уточнить насчёт даты.

Вопрос денег ещё не поднимался, но скоро мне нужно будет уточнить у родителя, кто же будет оплачивать ресторан на сорок человек? И где этот ресторан искать в разгар свадебного сезона?

Количество проблем растёт в геометрической прогрессии, так стремительно, что я почти не думаю о выпуске и дипломе, который буквально через несколько дней. Ещё недавно это было моими самыми большими насущными делами.

Папа пообещал позвонить знакомому регистратору в центральный загс нашего района и похлопотать за место на двадцать шестое июня, но заявление всё же нужно подать раньше. Чтобы оно уже было в базе, и его, так сказать, могли подвинуть вперёд.

Подходя к «Лофту», нервно одёргиваю показавшуюся вдруг слишком короткой юбку лёгкого летнего сарафана. Белая в мелкий жёлтый цветок ткань игриво развевается у середины бедра. У платья несколько пуговиц на глубоком вырезе, который совсем не предусматривает нижнего белья. С моим размером груди это никогда не было проблемой. Однако сейчас… сейчас мне кажется, что я оделась на этот завтрак как-то слишком… слишком легкомысленно.

Зайдя внутрь ресторана, перебрасываю волосы вперёд, надеясь скрыть досадную оплошность своего одеяния перед Ромой. Вдруг он подумает, что я его специально соблазняю?

Дроздов занял нам столик около большого панорамного окна, которое выходит на другую сторону проспекта. Оно распахнуто и впускает внутрь свежий утренний воздух и ласковые солнечные лучи.

Напротив Ромы открытый ноутбук, небольшая чашка кофе и стакан с апельсиновым соком. Видимо, он пришёл уже давно. Парень хмурится и быстро клацает что-то, не жалея клавиш. Рядом со столиком крутится под предлогом поливки цветов, расставленных в кашпо на широких подоконниках, уже знакомая нам официантка. Она выгибается, демонстрируя свою округлую девичью фигурку, и стреляет глазами в красивое лицо моего будущего мужа.

Фиктивного.

Непонятная волна проходит по телу и переключает рычаг адекватности в моём мозгу.

— Доброе утро, дорогой, — говорю, останавливаясь около Ромы, и, когда он удивленно вскидывает голову на мой голос, наклоняюсь и быстро клюю его в щёку, касаясь губами немного колючей кожи. — Извини за опоздание.

Вместо того чтобы сесть напротив, там, где застыла с лейкой в руках гимнастка-официантка, я пристраиваюсь рядом с Дроздовым. Наши бёдра соприкасаются. Рома опускает взгляд вниз и несколько секунд таращится на мои полуголые ноги.

— Доброе ли, Канарейкина? — ошарашенно спрашивает Дроздов, отодвинувшись к окну после небольшой заминки и двигая по столу ноутбук.

Перед тем как он прикрывает экран, я успеваю заметить, что Рома писал кому-то электронное письмо.

— Пишешь любовные клятвы?

— Ага, целую поэму сочинил. Ты опять с головой с утра не дружишь? — тихо интересуется Рома, разворачиваясь ко мне всем корпусом.