Двойные двери отворились, и в гостиную вошел мужчина. Он галантно поклонился, а затем поцеловал руки Теи и Софи.

– Какое отличное начало для новых принцесс Миэлнии! – произнес он.

– Да, дорогой, они отлично справляются, не так ли? – Елена встала и протянула руку графу Орлеанскому, и тот взял её под руку. Фаворит королевы улыбнулся:

– Лучших принцесс и быть не может.

– Ну, что же, последний вздох, и можно будет расслабиться. Сейчас вам представят всю элиту Миэлнии. Уж постарайтесь им понравиться, особенно старейшинам – она произносила «сталейшинам». – Они до сих пор что-то решают в этой стране, – Елена недовольно поморщилась, – простите, милые мои, в вашей стране.

Большой зал совсем не походил на зеленую гостиную. Стены с окнами в пол по двум сторонам, зеркала, отражающие множество свечей в золотых подсвечниках, великолепный паркет блистали, а букеты алых и белых роз, расставленные в больших вазах по всему залу, добавляли торжественности. Два золочёных трона в конце зала ждали своих хозяек. Всюду стояли люди, они негромко переговаривались между собой и не замечали пришедших принцесс.

Распорядитель поднёс руку к своему горлу, и его голос, усиленный магией, разлился по залу, заставляя собравшихся замолчать:

– Дамы и господа, представляю вам главных волшебниц по праву рождения, в чьих жилах течёт кровь великих королев Мирославы и Элайзы, принцесс Миэлния Тею и Софию.

Все присутствующие повернулись к ним, и, как положено, дамы присели в реверансе, а господа поклонились. Тея гордо вскинула голову и первой пошла к своему трону, за ней семенила Софи, отчаянно стараясь не краснеть и не теряться под взглядом сотни пар глаз.

Елена расположилась на высоком кресле, так сильно напоминающем трон, рядом с принцессами, что Софи показалось это не уместным. Да и вообще, учитывая, как сильно королеву Палиры здесь ненавидели, ей надлежало бы держаться от страны подальше. Но Елена восседала с гордым видом победительницы, ведь она так ловко обвела всех вокруг пальца. Граф Орлеанский занял место за спинкой её кресла и с оценивающим видом осматривал собравшихся. Елена обернулась к нему и сказала пару слов, от чего он улыбнулся и кивнул в ответ. Что именно она сказала? «Какой класиивый плазник», – подумала Софи, воспроизводя в своей голове манеру Елены, или же она сказала: «Скооло мы избавимся от всех них»?

Софи тряхнула головой, заставляя себя смотреть на собравшихся, а не на Елену. Распорядитель начал представлять важных господ Миэлнии принцессам. Начал он с самого главного здесь человека – о нём Софи слышала много раз и от Елены, и от отца, – главу старейшин: Графа Леонида Бурова. Граф вышел вперед, ведя под руку красавицу-жену. Софи отметила про себя, что представляла его совсем не так. По её мнению, глава старейшин должен быть стар и обладать морщинистым лицом и длинной белой бородой. Но у настоящего графа Бурова этого не было, и о возрасте напоминали лишь седые волосы; лицо же было гладко выбрито, плечи широки, а вся фигура была довольно крепкой. Софи провела подсчёты в уме – графу было чуть больше пятидесяти лет. Старцем он станет не скоро, и, к тому же, Софи посмотрела так, как умела смотреть только она, – имел хорошее здоровье. Поэтому надежды Елены, что он «сдохнет в скоолом времени», вряд ли оправдаются. Хотя, возможно, она собирается ему в этом помочь.

Его жена, Наталья Бурова, имела очень красивое лицо: большие миндалевидные глаза, высокие скулы, правильные черты и была на лет на десять моложе мужа. На шее у нее висел увесистый медальон – медведь, зажавший в лапах крупный алмаз – символ семьи Буровых. Шелковое платье было винного оттенка и отделано страусиными перьями того же цвета, которые при каждом движении графини легко колыхались. Графиня смотрела высокомерно, полностью уверенная в том, что здесь она в большей степени королева, чем любая из сидящих на троне.