Вдруг сцена резко меняется, и я вижу Анаэля уже перед собой. Он нависает, как Ангел Смерти. Понимая, что теперь я поменялась местами с тем беднягой, я искренни кричу от ужаса. Именно мои глаза сейчас видят злого, разъярённого демона. Страх парализует меня, как маленькую девочку, видящую тёмную фигуру, выползающую из-под кровати в её комнате, несмотря на все доводы родителей, что такого не может быть. Анаэль опасен. Более того, он смертелен сейчас. Я снова и снова кричу, в панике пытаясь отползти от его ног, но он делает шаги прямо на меня. Внезапно его руки поднимаются вверх с зажатым клинком в ладонях, а затем стремительно опускаются, прокалывая мою грудь насквозь. Я уже не кричу, а воплю, что есть сил, но затем яркая вспышка света прерывает кошмар и перед глазами возникает личико сестры, обеспокоенно глядевшее на меня.

– Дея! – шепчет она.– Ты чего?

Я нервно оглядываюсь вокруг. Моя комната не выглядит уютным особняком, но всё-таки и не является сущим ужасом – тёмной улицей с высоким фонарём.

– Плохой сон, – поясняю я, принимая сидячее положение. – Извини, что разбудила.

Губки малышки растягиваются в широкой улыбке, а глаза сияют, как две небольшие звезды. Я всегда удивлялась, как ей, такой крохотной и слабенькой девочке, хватает мужества сохранять теплоту и любовь в своём сердце ко всем живым существам на Земле, даже если они её будят очень ранним утром. Я-то уже давно потеряла эту способность и не вижу в людях ни капли хорошего.

– Сколько время? – задаюсь вопросом, не обращаясь ни к кому конкретно.

Моя сестрёнка плохо знает время в силу своего возраста, поэтому она лишь обиженно глядит на часы, оказавшиеся в моих руках мгновение спустя.

– Пора, – вздыхаю я, ставя будильник обратно на полку и вылезая из своей кровати.

– Ты снова уйдёшь от меня?

– Придётся. Ты же знаешь, нам нужно что-то кушать.

Сестра послушно кивает и бредёт по направлению к кухне, но затем останавливается в проходе и разворачивается ко мне.

– Чай?

– Чай, – утвердительно отвечаю я, натягивая узкие джинсы, в который раз поражаясь, как она умна не по годам.

Я чувствую угрызения совести, когда она исчезает в проходе. Она всего лишь маленькая девочка шести лет, а уже рассуждает как взрослая, умеет делать сама себе чай и может даже спокойно сделать себе тарелку хлопьев. Она сама заправляет свою кровать каждый день, и не потребовала от меня ни одной игрушки за столь долгое время. Апокалипсис отобрал у неё детство, а я до сих пор ни разу не принесла ей ни одной, даже самой маленькой куклы.

С такими мрачными размышлениями, выхожу на кухню, чуть не налетая на маленький стол посредине. Я хотела уже сесть завтракать, но на глаза попадается закрытая дверь, ведущая в спальню, и я вспоминаю про лежащего за ней Анаэля.

– Я сейчас приду, – говорю сестре и направляюсь к двери.

Открыв небольшую щёлку, я просовываю голову и оглядываюсь. Внутри комнаты настолько темно, что я даже не могу различить очертания предметов. Видимо, он затушил свечу, когда я уходила вчера вечером.

– Заходи, – раздаётся низкий голос из недр спальни.

Я неуверенно оглядываюсь на сестру, которая сидит на стуле и с задумчивым видом изучает кукурузные хлопья. Потом, словно приняв решение, нахожу в кармане спички и вхожу внутрь. Наощупь определяя предметы, я подхожу к прикроватному столику и чиркаю спичкой о коробок. Пламя свечи осветило комнату, и я оборачиваюсь на своего гостя.

Анаэль лежит на кровати и изучающе смотрит на меня. Когда его янтарные глаза словно касаются в прямом смысле моего лица, в голове резко всплывают картины из сна и то, как он хладнокровно лишает меня жизни. Мурашки пробегают по спине.