– Ты в детстве книжек не читала? – колко спрашивает он, будто ответ на мой вопрос настолько очевиден, что только глупец не заметит его.

– Читала, в том-то и дело.

– Так под какое же описание я подхожу? – произносит отстранённый голос, одновременно проникая в самые потаённые уголки души.

Я задумываюсь. На самом деле ответ уже крутился в моей голове несколько часов, но он был настолько нереальным, насколько это вообще возможно, и я твёрдо решила, что не позволяю ему слететь с губ. Но с каждой секундой мой мозг всё больше и больше убеждается, что ход мыслей явно верный. У людей не может быть крыльев и таких глаз. У них также не может быть такой потрясающей внешности, только если в прошлом он не был богатым постоянным клиентом талантливого пластического хирурга.

– Невозможно, – шепчу я скорее себе, чем ему, и сразу же замолкаю.

Повисла неловкая пауза, и только лёгкий треск огня нарушает эту немую тишину.

– Я – твой ночной кошмар, – наконец-то говорит Анаэль, словно стараясь ещё сильнее испугать меня.

Я шумно сглатываю.

– Мило, – мысленно закрываюсь от страшных картинок, крутившихся в голове.– Но ты не походишь на дракона с зубастой пастью, уж извини. И не надо угрожать мне. Не забывай, ты находишься в моей спальне… и твоя жизнь сейчас в моих руках.

– Не будь такой самоуверенной. Кто сказал, что у меня нет зубастой пасти?

И снова тишина между нами давит тяжёлым грузом на плечи.

– Что? – медленно и шокировано произношу я, бросая слегка испуганный взгляд на раненного парня.

– Ну, я к тому, что у меня есть зубы, – поясняет он, улавливая волны моего страха, а затем улыбается во все тридцать два. – Я не столетняя старушка, если ты не заметила.

– Лучше бы ты был старушкой… – тихо бормочу я. – Было бы меньше проблем.

Анаэль разражается смехом. Удивительная, мягкая мелодия скользит и наполняет всю комнату, и мне кажется, что даже коже становится теплее. Его смех, будто огонь, умеющий согревать изнутри. Он одурманивает, затмевает сознание, подчиняет разум. Мне приходится собрать в кулак всё своё самообладание, чтобы преодолеть это. Нервно касаюсь руки, сбрасывая невидимую тёплую вуаль.

– Кто ты?

Мелодия смолкает, и комната вновь становится холодной и не уютной.

– Я тот, кем ты пожелаешь меня видеть.

– Хорошо, – язвительно соглашаюсь я, радуясь обретению голоса. – Тогда ты- еда, и я съем тебя на завтрак.

– Не много ли мяса? Ну, в смысле, я – довольно таки большая порция.

Моё лицо перекашивается от удивления. Пернатый находится на грани существования, но, похоже, считает своим святым долгом по подкалывать меня напоследок. Парень вообще может быть серьёзным, или он раньше в цирке работал? Спустя минуту испытания моим гневным взглядом, Анаэль всё же делает одолжение, отвечая мне.

– Люди обычно не верят в существование таких, как я. Они могут видеть нас на каждом углу, каждый день, но ни за что не признаются себе, что это было правдой.

Я неизменно выжидающе смотрю на лежащего собеседника, и он вновь набирает в грудь воздуха для следующего монолога.

– Для тебя – я демон, – улыбаясь, отвечает он. – Хотя точнее, падший сын архангела, если тебе это о чём-то говорит. Вы прозвали нас именно демонами, хотя это не совсем точно, ведь настоящие демоны живут в Преисподние, а падших не всех изгоняют туда.

Мои брови взлетают вверх.

«О, да. Мне это говорит о многом. Но всё это бред» – первое, что приходит на ум. Затем мой взгляд вновь падает на лоснящиеся, благородно чёрные перья. Маленькие кусочки пазлов начинают складываются в голове: идеальная внешность, сильное тело атлета, колкий, едкий, невыносимый характер (это уже стало понятно из нашего недолгого разговора, да-да), и, конечно же, неземные, огромные, тёмные крылья. Конечно! Всё это, возможно, составляющие единственного слова: «падший».