– Сейчас я уйду, – откашлявшись, начинаю я. – Постарайся не причинять моей сестрёнке проблем, иначе потом я обеспечу тебе их, можешь не сомневаться.

Демон изгибает губы в заигрывающей ухмылке.

– Угрозы вместо «Доброе утро»? Забавно, – наигранно нежно воркует он. В глубине его глаз загораются предупреждающее огоньки. – Но открою тебе маленький секрет, если ты родилась милой девушкой, то тебе уже не стать рьяным воином – сатанистом.

– Обойдусь без указов пернатой гвардии, – защищаясь, парирую я. И как у него получается довести меня до бешенства за долю секунды, сказав всего одну фразу?

Падший ангел разражается смехом.

– Меня называли разными именами, – хохочет он. – «Убийца», «демон», «беспощадный мститель», но «пернатой гвардией» – никогда.

Я сопротивляюсь, чтобы не рассмеяться вместе с ним. Комната вновь кажется мне самым уютным местом на свете, а образы из сна вспоминаются, как какая-то нелепость.

– Кто-то же должен положить этому начало, – серьёзным тоном сквозь зубы отвечаю я, но лишь для того, чтобы сдержаться от смеха. – Как ты себя чувствуешь?

Анаэль успокаивается и вновь удостаивает меня своим взглядом, но на этот раз дружелюбным и без задних язвительных мыслей.

– Лучше, гораздо лучше. Спасибо, что спросила.

Я не привыкла к такой мгновенной смене его настроения, поэтому в комнате повисает неловкая пауза.

– Эм… Мне пора, – скрашивая молчание, двигаюсь в сторону двери.

– Куда ты идёшь? – ударяет голос в спину.

Я разворачиваюсь и смотрю на Анаэля. Он уже не выглядит, как мастер колких выражений, обычно направленных в мою сторону. Скорее сейчас он создаёт впечатление самого обычного парня, который… волнуется?

– Ты беспокоишься? – не подумав спрашиваю я.

Губы демона вновь расплываются, но, опять-таки, в дружелюбной улыбке.

– Я просто интересуюсь. Если тебя там убьют, то кто же мне принесёт воды?

Я не умею разбираться в людях! Как можно было подумать, что он хоть на минуту оставит свои шуточки? Наградив Анаэля глубоким взглядом, полным недоверия, злости и неодобрения, а затем резко открываю дверь и выхожу на кухню.

Сестра уже пьёт чай, когда я проношусь мимо неё.

– Не заходи в эту комнату, хорошо? – спрашиваю я её, нервно трясясь.

– Хорошо, – послушно отвечает она, прижимая маленькую кружечку к себе.

Я поспешно целую малышку в щёку, хватаю застиранную с вечера куртку, распахиваю входную дверь и выбегаю из подвала дома номер десять.

На улицах всё также тихо и безлюдно. Стук гонимого ветром мусора – единственный звук, который можно уловить здесь. Небо покрылось серыми тучами, а туман, спустившийся прямо на дороги, ухудшал видимость в миллионы раз. Я осторожно начинаю свой путь вдоль линии полуразрушенных домов. На этот раз моей целью становится не тот маленький супермаркет, вблизи нашего подвала, а огромный торговый центр, занимающий на проспекте почётное центральное место. Угрызения совести добили меня, поэтому первый отдел, который я планирую посетить, станет отделом игрушек, а не еды.

По правде говоря, я почти не надеюсь, что там вообще что-то осталось. Скорее всего, люди, которые жили в том районе, уже разграбили магазин подчистую. Так что мои шансы найти что-то на полках крайне невелики. Однако я хочу принести сестре хоть какую-нибудь игрушку, чтобы хоть как-то скрасить безнадежные дни и то время, которое она проводит в подвале одна. Это нечто своеобразного искупления грехов перед маленьким человеком, который вовсе был не обязан терпеть тяжесть Новых дней.

Я пересекаю перекрёсток, старясь не стучать каблуками об асфальт. Но ещё больше я надеюсь, что мне не придётся в этот раз наблюдать за схваткой двух нелюдей и тащить кого-то из них к себе домой. Одного наглого демона, занимавшего мою кровать, вполне достаточно, если не в избытке. Когда я поворачиваю из-за угла, то, наконец, вижу огромной «Гранд Сити» – торговый комплекс, который повидал много звёзд на своём веку.