– Приехали, – положив ладонь на моё плечо, Тагир заставляет прийти в себя. И встретиться с ним взглядом.

Кивнув, тянусь к дверце в авто. Вдыхаю полной грудью воздух. И мурашки рассыпаются по моей коже бусинками. Весна. Деревья в цвете. Трава зеленее изумруда. Очень красивое время года. Но моя сожжённая до пепла душа не радуется. Мне грустно и тревожно.

Чувство дежавю накрывает, будто цунами, стоит переступить порог дома. Стены, мебель, прислуга – всё напоминает о моей никчёмной жизни, которая снова принадлежит Батурину. Я качаю головой, вытряхивая оттуда жалость к себе.

– Пообедаем? – предлагает Тагир, но я ссылаюсь на плохое самочувствие и спешу в свою спальню.

Муж не преследует. И я облегчённо вздыхаю, закрывшись в своей комнате. Брожу по спальне. Заглядываю в шкаф, выдвигаю ящички в письменном столе и не только. Всё на месте, даже ни одной пылинки не видно на гладкой поверхности стола, словно я никуда не убегала и жила всё это время в своей спальне.

Вечером Тагир всё же приходит в мою спальню. Даже тактично стучит в дверь прежде, чем войти. Я сижу за ноутбуком, изучая медицинские центры, где смогла бы встать на учёт по беременности.

– Юля, – зовёт меня по имени Тагир, а когда я на него не реагирую, муж берёт на себя смелость подойти ко мне вплотную и остановиться за моей спиной.

На том месте на плече, куда Батурин положил свою ладонь, неприятно жжёт. Но я даже не дёргаюсь. И смиренно терплю его ненавистные прикосновения.

– Я хочу, чтоб ты оделась в своё самое лучшее платье и посвятила этот вечер своему мужу, – заявляет Тагир.

Я усмехаюсь. И говорю, что боюсь, в своё самое лучшее платье я никак не влезу, ведь мой живот стал похожим на спелый арбуз.

Уголки губ Тагира ползут вверх, кажется, он улыбается. А в чёрных глазах ни капли гнева. И я ловлю себя на мысли, что моя беременность его не раздражает. Даже наоборот. Он умиляется. И действительно рад?

Спорить с Батуриным я не решаюсь – не хватает духа, да и желание цапаться с ним будто кошка с собакой, как в предыдущие десять лет брака, у меня нет. Вместо сопротивления я встаю с кресла и подхожу к шкафу, в котором обнаруживаю новые платья. Странно, что я их раньше не заметила.

– Я не знал, какое тебе понравится, – пожимает плечами Тагир, когда я, обернувшись, скашиваю в его сторону вопросительный взгляд.

Ещё Тагир вручает мне коробку с ювелирными украшениями, которую я не спешу открыть. Потому что всё это кажется мне очень знакомым. Завёл новую любовницу? Плевать. Я никогда не ревновала Батурина ни к одной женщине. Даже не злилась на него, пока он не вздумал переступить черту и связаться с моей родной сестрой. Яна не выходит у меня из головы. И как бы я ни злилась на младшую сестру, моё сердце не гранит. Оно болит за сестру, ведь насколько мне известно, у Яны случился выкидыш на десятой неделе беременности.

***

Я надеваю чёрное платье в пол, которое немного свободно в талии, но хорошо облегает бёдра и ягодицы. Декольте глубокое, отчего моя увеличившаяся на половину размера грудь красиво смотрится. На шее сверкает платиновая подвеска с бриллиантами, а в ушах такие же серьги – последний подарок Батурина.

С макияжем я не заморачиваюсь: выравниваю тон лица тональным кремом, на скулы наношу немного румян и подкрашиваю ресницы тушью. Единственная яркая деталь в моём образе – красная помада на губах. Как говорила Коко Шанель, красная помада – символ сильной женщины, она должна сопровождать её на протяжении всей жизни. Да, именно так. И зная Батурина, он побрезгует лезть ко мне с поцелуями, боясь испачкаться косметикой.