Вздыхаю, сдерживая эмоции. Хотя психологи утверждают, что сдерживаться – очень плохо. Если не выпускать эмоции наружу – через крик или хотя бы разговор, то можно заболеть. Но я, никогда раньше не молчавшая, сегодня молчу. Терплю всё, потому что боюсь разрушить шаткий мир, который зародился между мной и Тагиром. Ха! Миром это можно назвать с большим трудом. Но иначе я могу потерять всё, как в казино: одна ставка, одна партия и ты банкрот.

Тагир наполняет мой бокал соком. И предлагает выпить за здоровье нашего первенца. Этот тост звучит чудовищно. Потому что мы топчемся на осколках прошлого. Сколько людей стали несчастными из-за нашего с Батуриным брака? Сломанная судьба моей родной сестры и Егора – это даже не вершина Айсберга.

– Идём, я хочу тебе кое-что показать, – Тагир тянет меня за руку. И уже через пару минут мы оказываемся стоять на заднем дворе ресторана.

На улице темно и прохладно. Сняв с себя пиджак, Батурин бережно накидывает его мне на плечи. И становится за моей спиной. Прижимается плотно. Руками обнимает за талию, ладонью гладит округлый живот.

Я слышу чужие голоса и понимаю, что на улице мы не одни. Позади нас с Батуриным стоят мужчины. Курят. И я чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Тяжёлый. Он словно буравит меня насквозь.

Тёмное небо озаряется яркими вспышками. Тагир прижимается ко мне ещё крепче и шепчет на ухо признания в любви, пока в небе взрывается фейерверк.

“Спасибо за сына”, – читаю огненную надпись. И предательские мурашки бегут по спине.

Обернувшись, смотрю на Тагира шокированным взглядом. А он улыбается! Кончиком носа трётся о мой нос.

– Ты делаешь меня самым счастливым, – говорит Батурин, а я глотаю противный ком, который подкатил к горлу.

Когда спектакль завершается, Тагир берёт меня за руку и ведёт в ресторан. Но чтобы нам вернуться в “випку” нужно пройти длинный коридор и общий зал ресторана, где мы встречаем знакомых. Тагир останавливается, чтоб поздороваться с группой мужчиной. Я стою от него немного поодаль. Кутаюсь в пиджак мужа и снова чувствую на себе чужой взгляд.

Я поворачиваю голову в сторону. И чувствую, как подо мной начинает качаться пол, потому что в метрах десяти от меня стоит биологический отец моего ребёнка, которого я ношу под сердцем.

– Ты увидела призрака, любимая? – голос Батурина вырывает из прострации, и я вдруг понимаю, что пялюсь в пустоту.

Егора нет. Неужели мне всё показалось?

– Юль, всё хорошо? – спрашивает Тагир, положив руки на мои плечи.

– Да. Наверное. Не знаю, мне показалось, там стоял какой-то мужчина, – киваю в ту сторону, где минуту назад увидела Егора. Или всё-таки это были злые игры моего воображения?

– Там никого нет. Тебе показалось, – снисходительно улыбнувшись, Тагир гладит мою скулу указательным пальцем и предлагает вернуться к столу.

До конца ужина я не притрагиваюсь к еде. Аппетита нет от слова "совсем", а ещё меня терзают сомнения: зачем Батурин привёз в ресторан, для кого устроил шоу с фейерверком?

"Спасибо за сына"

Серьёзно?

То есть, он даже теоретически исключает вероятность отцовства другого мужчины?

Нет. На Тагира это совсем непохоже. Он в жизни не принял бы "моего бастарда", как однажды посмел назвать мою дочь.

Возможно, Батурин что-то задумал и моя беременность – всего лишь часть его очередного коварного плана.

После ужина мы возвращаемся домой. И когда я собираюсь закрыть дверь в своей спальне, Тагир заходит следом, заставая меня врасплох. Сняв пиджак, Батурин ленивой походкой направляется к кровати. Я смотрю на него недоумённым взглядом, но ни о чём не спрашиваю – всё ещё прихожу в себя от потрясения.