– Тагир, я никогда не смогу полюбить тебя.

– Я знаю. Но ты можешь уважать меня, относиться с почтением, считаться с моим мнением. Ведь это всё ты можешь сделать, душа моя?

– Смогу, – вздыхаю: – Наверное, да.

– Вот и отлично. Сегодня переночуем в этой квартире, а завтра улетаем домой. Кстати, я приготовил тебе сюрприз, – будто что-то вспомнив, Тагир тянется к внутреннему карману своего пиджака и достаёт оттуда мобильный, протягивает его мне: – Смотри, моя жёнушка.

Я рассматриваю фотографии на телефоне Тагира. И качаю головой, не понимая, что всё это значит: какая-то девочка, худенькая, лет десяти. Но её лицо мне почему-то кажется знакомым. Я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, где могла видеть ребёнка. И меня вдруг осеняет:

– Эта девочка, которую мы видели в заброшенной школе? – спрашиваю у Тагира, и он утвердительно кивает. – Но что всё это значит? Я не понимаю.

– Я нашёл твоего ребёнка, дорогая моя.

– Что?

– Девочка, которую ты видишь на фотографиях – твоя дочка.

От шока роняю телефон на пол. Вытягиваюсь струной. И хлопая ресницами, смотрю на задумчивое выражение лица Батурина. Шутит? Или его больной мозг придумал для меня весьма изощрённый способ наказания за то, что посмела сбежать в Италию?

К этой истории имеется предыстория, которую можно найти на моей странице "Я тоже её люблю" (бесплатно).

2. 2

“Твой ребёнок выжил”

“Подмена в роддоме”

“Шантажировала санитарка”

Голова идёт кругом. Я не могу поверить Тагиру, хотя он был убедительным. С его слов в роддоме нам соврали, потому что об этом попросила моя мать. Врачи сообщили мне о смерти моей девочки, но на самом деле все эти десять лет ребёнок жил в чужой семье.

Про ребёнка Тагир узнал благодаря той записке, которую однажды мне сунул в руки мальчишка, пробегающий мимо заброшенной школы. Оказывается, Батурина шантажировала санитарка, требовала денег, иначе она грозилась обо всём рассказать прессе и, таким образом, испортить репутацию Тагира. Сначала Тагир ей не поверил, но потом исходя из его слов,он встретился с девочкой и сделал тест ДНК. Моя дочь! Несомненно.

Пока мы летим в самолёте, я не выпускаю из рук мобильный. Рассматриваю фотографии дочки. И плачу. Неужели это действительно она? Нет, не верится, что я оплакивала все эти годы своего живого ребёнка, что ходила в церковь и молилась богу за упокой её души…

Я не знаю, какие чувства испытывать к матери. Эта новость свалилась на мою голову как снежный ком. Трудно поверить, что мама могла со мной так поступить. Да и зачем? Она же видела, как мне было плохо, как меня крыло от отчаяния. Я больше склоняюсь к играм Батурина, потому что подобное – в его духе. Он мнит себя вершителем чужих судеб. Благодаря власти и деньгам, для Тагира нет ничего невозможного – это факт!

Самолёт идёт на посадку. Я зажмуриваюсь и чувствую, как пальцы Тагира сжимают мою холодную руку. Терплю прикосновения Батурина. И только бог знает, чего мне стоит изображать из себя покорную жену. В душе я не сломленная, не поставлена на колени. Мой маленький сын, живущий внутри меня, – мой стимул, жажда к свободе. Однажды я вырвусь из рабства Тагира, не позволю Батурину присвоить себе не только меня, но и чужого сына. Малыш от Егора, в этом я даже не сомневаюсь.

Батурин помогает сойти с трапа самолёта. А затем он крепко держит меня за руку и ведёт по всему аэропорту. Нас сопровождает охрана: спереди, сзади и по бокам окружают рослые мужчины, одетые во всё чёрное. Не знаю, от кого защищается Тагир – охраны явно много. Возможно, у него появились враги, о которых мне ничего не известно.

***

В загородный коттедж Батурина приезжаем через час. К этому времени я извожу себя мыслями о дочери. Мне страшно, как никогда. Потому что я до сих пор не верю Батурину. Если это его очередная игра, то этот дьявол ещё хуже, чем я думала, ведь он решил вмешать сюда чужого ребёнка. Сломать не только мою жизнь, но и жизнь абсолютно ни в чём не виновной девочки.