Я не ответила, а он не требовал и не настаивал. Подхватил меня на руки и бережно отнес в постель. Породистая сука снова понесла. Заводчик доволен. Это последний раз. Все сделаю, чтобы больше его семя не проросло во мне. Я родила ему достаточно, нужно еще – пусть его шлюхи рожают.
– В понедельник мы сходим в хорошую клинику, к хорошему врачу, и узнаем все о твоем состоянии, жена.
Я лежала на спине и смотрела в потолок, тихие слезы сами катались по вискам. Я давно разучилась плакать, но сегодня вот опять…
Давид рядом, слишком близко. Он поддерживал голову ладонью, другой рукой гладил мои груди и живот, лениво толкаясь членом в мое бедро. Я повернулась к нему. Муж смотрел пытливо и внимательно. Как-то иначе, чуточку теплее. Он зверь, а во мне его частичка – я стала чуточку дороже…
– Давид, – наши взгляды встретились, и я решилась. Решилась попросить. Если дрогнет, готова даже умолять… – Отпусти меня.
Долгий взгляд потяжелел, больше ничего.
– Я ведь не нужна тебе. Перестань мучить нас обоих. Если встретил кого-то, другую, пускай. Но отпусти меня…
– Как я могу отпустить тебя, Лота? Ты моя жена, мать моих детей, ты беременна. Нет, Лота. Нет.
– Ты ведь не любишь меня. Найди любовь, Давид. Может, и я… – заикнулась, накрыв ладонь, гладившую мой живот. Да, я хочу любви. Я женщина и хочу тепла, обычного, человеческого. От мужа жене. От мужчины к женщине. Сыновьям я нужна, они любят меня, но… Это другая любовь.
– Что, ты? – обхватил мои пальцы. Они сплелись в крепкий замок с его. – Кого ты любишь, Лота? – сжал сильнее. – Его, да? – склонился к губам. – Марата?
Я молчала.
– Отвечай!
Я молчала.
– Я никогда тебя не отпущу, запомни. – и жестко впился в мои губы, рукой лаская член и измазывая бедра семенем. – Я никого и никогда не буду ненавидеть так, как тебя.
Эта ночь отрезала от меня еще кусочек. Очередная полоса. Серая. Я всегда страдала рядом с ним. И по нему тоже страдала. Больше нельзя. Иначе умру. Пора надеть панцирь равнодушной злой стервы. Для всех. Он надежней, чем хрупкий доспех нелюбимой жены…
Глава 2
Шесть лет в браке
Давид
Я привел Лоту в профильный семейный медицинский центр, в котором она наблюдалась две предыдущие беременности. Моя жена действительно беременна, но и я поверил сразу. Такими вещами не шутят.
– Пол узнать уже можно? – я смотрел на монитор узи и держал Лоту за руку.
– Еще рано, Давид Каримович, – доктор отвернулся, рассматривая что-то, а жена тем временем вырвала руку. Терпела мои прикосновения. И будет терпеть много-много лет. Пока мы не умрем в один день. Я ее наказание, а она мое.
Я снова взял тонкую ладонь и сжал до хруста. Мы обменялись красноречивыми яростными взглядами. Лота умничка: двое детей и третий будет и все это за каких-то шесть лет. А фигурка ничего осталась, подтянутая и сексуальная. Не зря, значит, мне начало казаться, что груди сочнее стали.
– Думаю, будет мальчик, – улыбнулся врачу, затем к жене повернулся: – Следующую нужно девочку, – смотрел ей прямо в глаза, оставляя долгий поцелуй на нежных ладонях. Лота судорожно вздохнула и отвернулась к монитору.
– Сердечко малыша, – нам включили звук. Я улыбнулся. Детей я любил. Мои пацаны. Крепкие и здоровые. Рожать Лота Равилевна умела, а я очень старался связать ее по руками и ногам. Куда ей от меня деваться теперь?! Чтобы ни сделал, все проглотит. Слишком многое нас связывало. Это женщина моя навсегда, на тысячу процентов.
Ведь порывалась уйти несколько раз, но беременной и с мелким на руках далеко не уйдешь, особенно если муж не отпускает, и все, абсолютно все на его стороне. Я ведь прикипел к ней, полюбил ее мучить, привык, что рядом. К нашему дому тоже. Оценил яркую красоту и горячий нрав. Узнавал ее аромат из миллиона, а вкус – чистая эстетика. Она моя родная нелюбимая жена.