— Мне нужно подумать.

— Увы, времени нет. Через три часа я должен либо привезти тебя ему, либо "похоронить". Решай сейчас, — говорит он, и мысли судорожно мечутся по кругу.

Время превращается в маленький молоточек, который посекундно стучит в бубен. Еще эти серые прищуренные глаза ищейки. Что мне делать? Что делать?!

Надеюсь, я поступаю правильно, соглашаясь на сделку. По крайней мере, я читаю каждый пункт маленького договора и не нахожу подвоха. Совсем. Все четко по делу и коротко. Касаюсь кончиком большого пальца конца листа, и бумага светится. А следом на запястье появляется едва заметная линия, как нить, которая тут же становится невидимой. Клятва дана.

— Теперь рассказывай, — просит мужчина.

Мой голос дрожит, мысли и воспоминания путаются, будто не хотят выходить наружу. Вместо положенных двадцати минут я мямлю чуть ли не час, а затем мы прощаемся.

Черная дверца кареты распахивается, выпуская меня из мрака в яркий солнечный день, и уезжает. Стою на обочине и пытаюсь убедить себя, что поступила правильно. В любом случае не могу придумать варианта, где это все выльется мне боком.

Глубоко вздыхаю и поворачиваюсь к академии. О боги! Я совсем забыла о времени!

Бегу со всех ног, но замечаю, как адепты вместо того, чтобы разбежаться по кабинетам, спешат во двор.

— Что происходит? — окликаю я знакомую девчонку.

— Мышка? Там Томаль и Айла… — выдает мне она, и все тело пронзает невидимыми иглами.

— Айла и Томаль?! Где?!

16. Глава 16. На колени

Блондинка указывает направление, и я бегу, оставляя позади любопытных адептов. Залетаю в оранжерею и едва не роняю челюсть, когда вижу свою подругу, стоящую на коленях перед довольно скалящейся Томаль.

Внутри разрастается такое пламя, что я готова плеваться огнем.

— Айла! — кидаюсь я к подруге, отталкивая девчонку, которая давит ей на плечи, не давая встать. Вот же дрянь!

— Айла, вставай! — прошу я подругу, но она словно не слышит, словно не здесь. Лицо залито слезами, глаза пусты. Они ее опоили? Нет. Они ее довели!

— А вот и наша Мышка! — режет слух противный голос Томаль, и вместо того, чтобы ей ответить, я кидаюсь на нее. Готова разорвать в клочья, но свора приспешниц оттягивает меня назад.

— Что ты с ней сделала, стерва?! Я волосы тебе выдеру!

— Поосторожнее со словами, Мышка. Посмотри, чего стоила Айле твоя наглость. Как думаешь, почему она стоит на коленях? Из-за кого? — ухмыляется яркими губами драконша.

— Хотела наказать меня, так и наказывай! Айла тут ни при чем! — кричу я ей, что есть злости.

— Ну, нет. Она уже ответила за тебя. А ты, если хочешь, ответь за нее.

Как же меня злит этот голос. Как раздражает этот взгляд. Я закопать ее сейчас готова.

— Айла, дорогая, у меня туфли запылились, протри, — велит Томаль, и Айла,… глотая слезы и собственную гордость, ползет на коленях в ее сторону.

— Нет! — кидаюсь я к ней, отрываю от пола и ставлю на ноги. — Что ты делаешь?! Прекрати!

— Отойди, — только и шепчет мне подруга. Совсем ее не узнаю. Меня не было два дня, а от моей Лисички ничего не осталось. Как?

— Айла, приди в себя! Не унижайся! — молю я ее, но она хватает мои руки и прижимает к своей груди. О боги, как люто бьется ее сердце!

— Я не могу. Ты не понимаешь. Томаль сказала, что, если я не стану ее рабыней, она сделает так, что мой отец потеряет работу. Его нигде не возьмут! Мы станем не просто нищими, а бездомными, — мотает головой Айла, а я не могу вымолвить и слова. Вот же гадина!

— Томаль! — рычу я, готова вновь броситься на нее, но в этот раз меня останавливает не свора, а сама Айла. Хватает за руку и смотрит так, что я уже не знаю, что делать.