Он так быстро нашел меня. Зачем?

Понимание приходит быстро и больно колет в груди.

Савелий Романович приехал сюда меня добить, раз с первой попытки не вышло.

Прошли еще сутки в бреду полнейшем. Похороны Фари, гроб, венки. Красивый он. Был. После гранаты тело просто на куски порвало. Опознали мы вместе с Брандо. Саня волком просто выл по брату.

Эдику было сорок. Мы тогда праздновали его день рождения в клубе, и Она там уже была.

Ганс сказал мне не идти на кладбище, на меня ведь все еще охота, но мне было уже похуй. Я не чувствовал страха за себя, я хотел мести за Фари.

На похороны пришло человек двести. Фари знали многие, и явились даже те, с кем мы не особо поддерживали дружбу.

Дорогие машины, букеты красных роз и белый снег на фоне. По правде, я стоял в стороне и практически не понимал, что происходит. Какой-то сюр, сказка, быть такого не может. Все казалось, Фари сейчас встанет и мы в клуб пойдем, но он не вставал. И не встанет уже никогда.

Ко мне подошел Ганс. Он все время стоял рядом, хоть меня и облепили со всех сторон охраной.

Не знаю, зачем он это сделал, думаю, не хотел, чтобы я упал. Наверное.

Я никогда не видел своих людей такими убитыми горем. Это была адская потеря, наша общая беда.

Тихая прощальная речь Святого, слова Соловья, истерика Моники и слезы их маленького сына. Брандо молчал, но я видел, как дрожат его руки.

Все были в ауте, это был полный пиздец, который упал нам на голову со всей дури.

Я убрал тогда охрану и стал закапывать яму сам, а земля, сука, мерзлая, лопата с трудом входила.

Это все она! Эта мелкая тварь сдала адрес, куда мы машины поставили. Ее один звонок – и Фари нет. Нет документов на казино, нет общака, она все забрала себе. ВСЕ!

Да, я в жизни немало разочаровывался и в бабах, не раз меня кидали по бизнесу, предавали партнеры, но так, как она, меня никто еще не предавал.

Втереться в доверие с нуля, залезть в самое сердце, в душу, в постель, в семью и все там просто перерубить на хрен.

Эта тварь бросилась мне под машину, и я уже очень сомневаюсь в том, что это была случайность.

Не была, скорее всего, – теперь я это понимаю. Змейка рискнула и не прогадала. Все выглядело натурально, и я повелся как последний лох!

Воробей тогда осталась в клубе отрабатывать долг, и все было так, будто я сам ее нанял, сам заставить работать, баран.

После похорон Фари были поминки, хотя лучше бы мы их не устраивали. Прощаться с другом, которому только исполнилось сорок, – это пиздец. Самый расцвет сил, жить и жить еще должен был, а теперь все хотят найти виноватого, тогда как отчасти я нахожу его в зеркале.

Я это допустил, я вижу, как теперь смотрит на меня Моника, как смотрит Брандо. Я пригрел на груди змею, знаю, вот только теперь я найти ее не могу.

Тело сковало, кости хрустят. Ее кости тоже хрустели, только мало!

Я бы хотел, чтобы больше, чтобы Воробей поняла, каково это теперь – лежать в сырой земле. Ненавижу!

Валера. Обычный щипач, но, как оказалось, плохой конспиратор, и прятаться Валера не умеет. Только не от меня, и найти мне этого вора не составляет большого труда.

– У тебя? Только не вздумай мне врать, Чародей!

– Я не понимаю, о чем ты.

– Камеры стоят в бильярдной. Надо смотреть по углам, а не только на выход.

Едва сдерживаюсь. Кто еще меня предаст, кто воткнет мне нож в спину?

– В больницу отвез.

– На хуя?

– А сам не помнишь, что сотворил с Дашей?

– Она крысой оказалась, дружище.

– Я в это не верю. Дашка не могла. Посмотри на нее: дите вчерашнее! Савелий, тут что-то не то, пожалуйста, не руби с плеча!

Стискиваю зубы, стараюсь сдерживаться, как только можно. Чародей ее еще и защищает, охуеть просто.