Поэтому обычно говорят: «Бери пример, но не имитируй». Тот, кто не очень умён, цепляется за всё подряд. Не делайте так! Не теряйте самоосознавания.

Что касается меня самого, то, поскольку моё тело не отличается особым здоровьем, часть моих обязанностей выполняют другие монахи и послушники, а с оставшимися делами я вполне справляюсь сам. Так повелось с незапамятных времён: пока отец и мать ещё живы, с детьми всё благополучно. Когда родители умирают, дети остаются сами по себе. Если они были богаты, то могут разориться. Так обычно всё случается в мирской жизни, но подобное можно наблюдать и в монастыре. Например, пока Аджан жив, у всех всё идёт хорошо. Стоит ему покинуть этот мир, и всё тут же начинает разваливаться. Почему так происходит? Так происходит потому, что, пока учитель с ними, люди становятся самодовольными и перестают следить за собой. Они не прилагают настоящих усилий к учёбе и практике. Это похоже на то, как всё происходит в мирской жизни: пока отец и мать живы, все дела и заботы лежат на их плечах. Дети при этом целиком полагаются на своих родителей и понятия не имеют, как самим о себе позаботиться. Когда родители умирают, такие дети остаются ни с чем. В монашеской жизни дела обстоят точно так же. Если Аджан уходит из монастыря или умирает, почти всегда после этого монахи начинают сбиваться в небольшие группы и разбредаются в разные стороны. Община приходит в упадок. При жизни учителя, благодаря его заслугам, всё складывается как нельзя лучше. Но стоит ему уйти, община обычно распадается. Ученики вступают в споры. Те, кто правильно понимает ситуацию, живут в одном месте, а те, кто её не понимает – в другом. Те, кто теперь чувствует себя в общине неуютно, расходятся с бывшими товарищами и организовывают новые общины; основывают новые линии передачи учения; набирают собственных учеников. Вот как обычно происходит. И в этом некого винить, кроме нас самих. Пока учитель жив, мы ведём себя беззаботно, пренебрегаем принятыми стандартами практики, которые установил Аджан, не принимаем их в самое своё сердце.

Так происходило даже во времена самого Будды. Помните того старого монаха, о котором упоминается в текстах, – бхиккху Субхадде? Когда досточтимый Махакассапа возвращался из Павы[53], он встретил по пути аскета и спросил его:

– В добром ли здравии Будда?

– Сем дней назад Будда ушёл в париниббану, – ответил тот.

Те монахи, которые к этому моменту ещё не достигли просветления, плакали и причитали. Те же, кто постиг Дхамму, размышляли так: «Значит, Будда ушёл. Он завершил своё путешествие». Однако были и монахи, кто ещё был подвержен влиянию загрязнений, такие как, например, досточтимый Субхадда, который сказал следующее: «Почему вы горюете? Будда ушёл. Это же хорошо! Теперь можно расслабиться. Пока он был жив, он всё время сковывал и обременял нас то одними правилами, то другими; нам нельзя было делать то, говорить это. Теперь, когда он ушёл, какое настало облегчение! Мы можем делать что хотим и говорить, что считаем нужным. Чего же тут расстраиваться?»

Подобная ситуация складывается неизменно со времён Будды и по сей день.

Но, как бы там ни складывались обстоятельства, даже если невозможно что-то сохранить навсегда… ну вот возьмём, например, хотя бы чашку, которой мы постоянно пользуемся. После каждого использования мы моем её и кладём в безопасное место, чтобы она не разбилась. Если мы будем следить за чашкой должным образом, то сможем ею пользоваться на протяжении многих лет, а когда она нам будет больше не нужна, то ею смогут ещё и воспользоваться другие люди. А теперь подумайте, что лучше: быть неаккуратным, разбивать чашку каждый день и потом брать новую, или использовать одну и ту же чашку десять лет?