На площади то и дело кричат: «Ура!» – в ответ на непонятные «бу-бу-бу» с высокой нарядной трибуны.
Звучит знакомая мелодия. Мы поём песню про маму и солнце. А потом танцуем вальс. И Димка вдруг говорит: «Ты самая красивая. Даже красивей, чем Дашка Савельева. Давай дружить!»
Я стою под дождём посреди вечерней улицы и улыбаюсь. Из-за угла дома появляется женский силуэт. Силуэт толкает перед собой коляску.
– Ой, как здорово, что вы нашли нашу туфельку! Дочке очень нравится эта пара! Она мечтает станцевать в ней вальс.
В коляске сидит девочка лет шести. На ней плащ в голубой горошек. На одной из тонких, неестественно вывернутых ножек – близнец башмачка, который я держу в руках.
– Давай я тебе помогу! – говорю, присаживаясь на корточки.
То, что казалось мне бедой, растворяется в золотистых отражениях фонарей на мокром асфальте. И в счастливых голубых глазах маленькой феи.
Художник – Ирина Смирнова
Мандарины в небе
Виктория Рубцова
– Мам, смотли, мандалинки на небе! – теребила меня за руку дочка, устремляя вверх свой маленький пальчик.
Я подняла голову. Небо было прекрасно: сапфировые, цитриновые, янтарные облака мерно тянулись к горизонту, словно стайка морских котиков проплывала над погружёнными в проблемы и суматоху людскими головами. Они добродушно нашёптывали: «Остановитесь, человеки, всмотритесь в этот чудесный мир, и вы увидите, как мелки ваши проблемы, как незначительны ваши цели».
Но люди бежали по своим делам, глядели под ноги, даже в широких лужах не замечая небесного пламени. Небо уже привыкло, оно не обижалось, радовалось редким зрителям, беззастенчиво демонстрируя им своё великолепие и величие.
Солнце предзакатными ручками-лучиками игралось с тучами, бросая их в оранжевые оттенки счастья. Там можно было разглядеть симбирцит и сердолик, опал, гранат и испанский топаз. Это небо было драгоценнее любой казны, оно завораживало настолько, что хотелось смотреть ввысь и по-детски плакать – от переизбытка эмоций и чувств.