Нюта кивнула, закусив губу. Теперь затея со снежным медведем казалась ей глупой. Казалось, что там, за окном, завтра начнёт таять её мечта, которую она возводила всё прошлое воскресенье. И можно, конечно, можно её латать, спасать, каждый день поддерживать – но только придёт весна, и уже ничто не сбережёт эту большую гору с глазами-пуговицами.

Мама убрала руку. Обе они молчали.

– Не надо его поправлять, – наконец с трудом проговорила Нюта. – Лучше уж… сразу.

Мама с грустью смотрела на дочку, которая взрослела быстрее, чем хотелось бы.

***

– О, дрессировщица медведей пришла! – выкрикнула Лидка, едва Нюта показалась на пороге. – Ну что, как? Дай угадаю – с утра обнаружилось, что это не медведь, а подтаявшая гора снега?

Нюта не отвечала. Стоя в дверях, она смотрела на обидчицу.

– Странно, что дворники ещё твоё сооружение не разобрали, – продолжала издеваться та. – Хотя… там, небось, мама твоя дворником трудится? Тогда не удивительно – она, говорят, совсем работать не умеет, раз ты в обносках ходишь…

Нюта сама не поняла, как так вышло. Вот она стоит у входа – а вот класс прорезал дикий визг, Лидка летит в сторону, а Нюта следом, колотя её по всему, до чего может дотянуться. Рядом закричали другие девочки, загомонили мальчики. Вбежавшая на шум учительница с трудом разняла дерущихся – точнее, еле-еле оторвала от Лидки озверевшую Нюту.

– Она… она-а-а! – заревела Лидка, прижимая руку к распухающему на глазах носу. – Я папе скажу-у!

Нюту поволокли к директору. Там она безропотно выслушала гневную лекцию, спокойно кивнула на грозное «сегодня же мать в школу!» и, дождавшись, когда её наконец-то отпустят, сбежала вниз по лестнице. На выход. Домой.

Она бежала по улице, не поднимая глаз. Недовольно загудел автобус, чертыхнулся задетый парень. Мимо почты, через парк, мимо магазина игрушек – и первый раз за всё это время она действительно не бросила взгляд на витрину. Что толку притворяться, что снежного медведя достаточно…

Хлопнула дверь, и из кухни выглянула встревоженная мама. Нюта, тяжело дыша, смотрела на неё.

– Господи… – только и смогла вымолвить та. – Что случилось? Почему ты не в школе? Где шапка?

Девочка только сейчас поняла, что забыла головной убор в раздевалке. Она зажмурилась, и, замотав головой на все расспросы, выпалила как есть:

– Тебя вызывают в школу за драку, я разбила Лидке нос!

Повисла тишина. Нюта, выждав несколько секунд, открыла глаза. Мама смотрела на неё с очень странным выражением лица.

– А за что ты разбила ей нос, позволь узнать? – тихо спросила она.

Нюта замялась.

– Ну, ну, – подбодрила мама. – Небось, когда дралась, смелее была.

– Она дразнила меня за медведя. И тебя. Она дразнила тебя, мамочка! – Нюта всхлипнула. – Ты сердишься, да? Я плохая?

Мать всплеснула руками:

– Это тебе тоже твоя Лидка сказала, что ли? Глупости какие. Иди, умойся хотя бы, драчунья. Вместе к директору пойдём.

Утерев нос, Нюта направилась было в ванную…

– И вот ещё что, – донеслось ей в спину. – У тебя там гость.

– Где? – девочка обернулась.

– В комнате, где же ещё, – усмехнулась мать. – Глянь-ка.

Они подошли к комнате вместе, и, распахнув дверь, Нюта замерла, боясь дышать: прямо с кровати ей улыбался огромный белый плюшевый медведь. Тот самый! Тот самый…

Глядя на то, как дочь, заливаясь смехом, обнимает своего нового друга, мать украдкой сама смахнула слёзы. Она не знала, почему для «этой барышни» бородатый хозяин магазина отпустил игрушку в долг, да и расплачиваться предстояло до весны. Но разве это главное?

Александра Комарова

Плюшевый медведь Миша сидел на полке в магазине, казалось, целую вечность. Его привезли на прошлой неделе, но он уже насмотрелся на людей и устал. Было грустно сидеть и наблюдать, как выбирают дети игрушки, но не выбирают его. «В чём же дело?» – всё спрашивал себя Миша. И каждый раз осматривал себя со всех сторон: серые ножки, серая грудка, серые лапки. Всё казалось идеальным. Только и оставалось сидеть и ждать.