– Может, не стоит причаливать, Мигель? – спросил напуганный Майкл.

– И что потом, будем так стоять и смотреть друг на друга днями?

Тут решила представить свою версию госпожа Сара, не желавшая мириться с увиденным.

– А может, это всё массовка исторического фильма? Какой-нибудь новый «Индиана Джонс».

– А мы тогда кто? Режиссёры и операторы? – сыронизировал Майкл.

– Ага, а вон тот, с бородой, по всей видимости, их главарь, чем-то похож на Харрисона Форда, – продолжая иронию Майкла, сказал Грег.

– Ну что, будем причаливать, господа? – спросил Мигель. И все, понимая этот бардак у каждого в голове, дружно ответили:

– Да!

Любопытство перебороло страх.

Такое же чувство практически одновременно испытали те, кто был на берегу, и начали с набережной переходить на причал для, так сказать, исторической встречи.

И вот, подойдя к причалу вплотную, обе стороны сблизились на расстояние около пяти метров. От количества зевак уже временами трещали доски причала, но на это внимания никто не обращал. Мигель рассудительно не стал глушить двигатель и оставил его на холостом ходу. Смотря друг другу в глаза, обе стороны стояли молча. И кто-то должен был нарушить эту тишину. Тут Мигель, чем то шуточно уколол Майкла пониже спины, попросил его:

– А ну, скажи им что-нибудь.

Майкл от неожиданности громко произнёс:

– Добрый день, господа актёры!

На эти слова вторая сторона отреагировала осторожно, в этой толпе можно было различить итальянскую речь: «инглэзи, инглэзи, соно инглэзи». И уже с задержкой секунд в десять тот, что с бородой и похож на Харрисона Форда, воскликнул:

– Бенвенути а Кьявари!

И именно после этих слов толпа на причале начала радостно отвечать приветствиями, видя плавучего железного монстра и четырёх непонятно как одетых англичан. Затем старший бородач что-то шепнул стоящему рядом молодому слуге, и тот быстро помчался куда-то в город.

– Господа, это что – съёмки, вы не актёры, а кто вы? – недоумевал Майкл.

Но в ответ лишь слышались приветствия на итальянском языке, которым из наших путешественников никто не владел. Только Мигель со своим испанским мог что-то отдельно понять. Видя всё происходящее и понемногу входя в ту немыслимую реальность, Мигель спустился за двумя автоматами Калашникова, приготовленными для охоты в джунглях, и затем один отдал Майклу. Видя такое, Грег перекрестился и подумал вслух:

– Надеюсь, не придётся.

Потом Мигель неожиданно сказал:

– Вы идите, господа, а я останусь здесь: судно нельзя всем покидать – это опасно.

И вот уже три представителя американского университета идут по улочкам маленького городка, где, судя по валяющимся везде брёвнам или уже каким-то заготовкам из дерева, было понятно, что городок жил именно за счёт этой коммерции. Они, сопровождаемые главным бородачом и толпой зевак, подошли к местному богатому дому. Зайдя в него, все трое начали пристально искать признаки цивилизации XXI века, а не восхищаться богатыми внутренними интерьерами Средневековья. Но ни лампочки, ни выключателя, ни какого-то провода или кондиционера глаза их не находили. Да и от толпы сопровождения дурно пахло, и не только от тел, но изо ртов тоже, что, как сразу профессионально подметила Сара, было естественно. Явно это не были актёры. Во всей этой совокупности запаха, внешнего вида местного населения и тщетного поиска признаков какой-нибудь лампочки и выключателя проглядывала полная безнадёга, что это уже давно не сон, а средневековая Италия, историю которой никто не изучал ранее. Эйфория полного хаоса и сумбура танцевала в их душах вовсю. И с каждой минутой лампочка надежды, что это чья-то шутка и что это происходит не с ними, угасала в их головах. Пройдясь по комнатам бородача, они затем зашли в столовую, где суетились слуги, подготавливая стол к трапезе.