«Так, надо на всякий случай прикрепить на двери каждой каюты спасжилеты и положить спасательную надувную лодку к себе в каюту», – подумал Мигель и пошёл к палете с оборудованием для экспедиции, чтобы найти эти вещи.

Прошла пара часов, и погода действительно начала портиться. В полной тьме не было видно океана, однако под светом прожектора были видны волны, которые с каждой минутой нарастали, превращаясь в полномасштабный шторм. Почувствовали качку и спавшие в каютах пассажиры, поочерёдно выходя сначала в туалет, а потом в душ. Последней в этой очереди была госпожа Сара, ибо, как доктор, она предусмотрительно взяла таблетки от укачивания. Сверху доносились авральные крики команды и капитана, однако у пассажиров было полное отрешение от происходящего, включая и стойкого Мигеля. И вдруг в какой-то момент корабль помимо качки затрясло, словно автомобиль проехал по асфальту в форме стиральной доски. Да так сильно, что послышались скрежет металла, вопли команды и сильный свист воздушного потока. Было ощущение, что в любую секунду корабль развалится, и это слегка привело в сознание всех четырёх пассажиров. Однако тряска продолжалась недолго, около минуты, правда, показалась для пассажиров целой вечностью, и они уже смогли прочитать про себя каждый свою молитву. Тряска быстро ушла, как и пришла. Но все сразу почувствовали неладное: больше не слышны были крики команды. Первым понял это Мигель и быстро побежал наверх в рулевую рубку. В рубке была открытая дверь, хлопающая из-за качки, разбитое лобовое стекло и штурвал, ходивший хаотично из стороны в сторону. Поняв, что команда исчезла в полном составе и теперь надежда только на себя, Мигель выровнял штурвал, поставив его перпендикулярно набегавшим волнам, и продолжил управление судном. Бегло осмотрев рубку, Мигель заметил, что панель навигатора была чем-то разбита, а компас крутился подобно волчку. Единственное решение – выровнять корабль и идти курсом против волн, а куда – это покажет день грядущий. Через несколько минут из коридора внизу на палубу повыходили в спасательных жилетах остальные члены экспедиции и направились к Мигелю в рубку.

– А где команда, Мигель, куда они пропали? – забеспокоился мистер Грег.

– Хороший вопрос, мистер Грег, но мне известно по этому поводу столько, сколько и вам. Вероятно, наше судно посетил торнадо и унёс всю команду, вы ведь чувствовали эту невероятную тряску. И прошу обратить внимание на палубу – на ней ничего нет. Ни швартовочных тросов, ни хлама, оставленного командой, ни ваших лежаков, ни стола – ничего, даже одной железной двери в трюм корабля уже нет, на которой находились резиновые итальянские лодки. Так что глядите не провалитесь в трюм случайно сейчас ночью. Вы слышали, господа? – закончил Мигель.

– И что нам делать теперь? – спросила удручённая Сара.

– Не знаю, думаю дождаться рассвета, когда утихнет шторм, и подать команду SOS, правда, как это делается, я ещё не знаю.

– Это означает, что наша экспедиция закончена, не начавшись. Это означает, что вместо приятной научной работы, которую я долго планировал и к которой готовился, будут хождения в полицию и даже по судам. Команды нет, страховки нет, флага на судне нет! Да нас могут посадить до второго прихода Иисуса! Ой, какой ужас! – крайне нервозно, с полным чувством неудачно прожитой жизни высказался Грег.

– Да не стоит так, мистер Грег. По крайней мере, все поймут, что в исчезновении команды мы не виноваты и у нас не было никакого злого умысла, а фрахт этой посудины лежит на совести нашего ректора и того противного и хитрого Марио. Может быть, по возвращении нам университет иной корабль предоставит, и через несколько месяцев можно повторить попытку снова, – произнёс оптимистично Майкл.