Была миграционная волна с запада на восток и по южному побережью Каспия, но происходило это не в 4 тысячелетии до нашей эры, а в конце 12 и в 11 столетиях до нашей эры. Да, благодаря этой волне сформировалось ираноязычное население Ирана, индоарийское население Хорезма с Согдом и даже района Тарима. Но миграций, в это же время даже, в район Северного Арала ираноязычного населения, не говоря уже о кельтах, не было. Эта миграция остановилась на границах низовий Амударьи. Казахстан же в это время был занят населением андроновских и кельтеминарных культур, которое не было ираноязычным. Возможен намек на ираноязычность населения бегазы-дандыбаевской культуры, но реального подтверждения такому утверждению нет. Скорее всего, можно говорить о носителе языка протоугорской группы, но ни как не об иранцах.

Как видим, в угоду мнению об ираноязычности скифов, даже направление и время миграционных волн индоевропейцев были изменены. В настоящее время доказано, что миграционные потоки населения проходили совершенно по-иному, другими маршрутами, совершенно в других направлениях и совершенно в другое время, нежели указывается Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Ивановым.

Помимо этого, человек, утверждающий о формировании иранского языка уже в 3 тысячелетии до нашей эры, да еще и в Иране, имеет смутное представление, как о времени миграционных потоков, так и самих миграциях, не говоря уже о составе культур Ирана в это время. Особой темой здесь следует назвать процессы формирования иранского языка (разговорной речи) в частности и появления языков вообще.

Но, на слабость утверждения об ираноязычности скифов указывалось давно: «Данные о языке скифов крайне скудны. Дошедшие до нас имена скифских царей, названия рек, топонимы и прочие подобные сведения позволяют лишь утверждать, что он принадлежал к числу иранских – хотя в недавних, уже упоминавшихся выше, работах О. Н. Трубачева и этот вывод в определенной степени подвергается сомнению. Впрочем, если исходить из того, что местное доскифское население (киммерийцы) и продвинувшиеся сюда с востока в VII в. до н.э. группы кочевников (протоскифы) были родственны по языку и, следовательно, приход последних не означал коренной смены языка у обитателей северокавказских и северопричерноморских степей то, значит, располагай мы и более обширными сведениями о характере развития скифского языка, это мало бы что дало нам для понимания этногенеза скифов»19.

Безусловно, что с мнением метров от науки спорить всегда тяжело, но теперь, когда информации о прошлом накапливается все больше и больше, появляется возможность проанализировать те или иные события и утверждения, а с ними и пересмотреть прежние теории и версии. В то же время, появляется и возможность перепроверить и языковую принадлежность населения отдельных регионов Земли. В результате такого анализа, бывшие утверждения о происхождении того или иного народа (этноса) выглядят, если не ошибкой, то, по крайней мере, не подтвержденным утверждением.

Поиск происхождения скифов исходя из сходства названий. В вопросе реконструкции этнического прошлого территории казахстанских степей, в немалой степени, помогает территориальный и родовой состав современных «малых народов» и в частности тех, которые сейчас живут вдали от основных путей миграций народов в прошлом и, в частности, в районе Северного Приаралья и Приуралья. Здесь стоит обратить внимание на совпадение названия таких областей как Янь и Яньцай в китайских источниках 2 века до нашей эры, с названием такого чжоуского княжества (а за тем и царства), как Янь