Порой краем глаза она улавливает за их спинами чей-то промелькнувший силуэт. Жуткая тень, что пропадает так же быстро, как и появляется. Эхо босых ног по каменному полу, смешивающееся с их гулкими шагами и растворяющееся в тишине стоит Агате обернуться. Неужели паранойя врановой матери пропитала и её? В отличие от девушки Грегори совершенно не выказывает признаков беспокойства. Если бы что-то было не так, он бы первый почувствовал это. Что ни говори, но защитные инстинкты у него на высоте.

Агата сверяется с часами. В однотипно сияющих туннелях шахт легко потерять счёт времени. Ребята решают устроить обед. Когда они трапезничают, Агата то и дело бросает взгляд на стены. Может, Каролина сделала глаза невидимыми? Если нет, то как объяснить, что взгляд, буравящий ей спину, стал только ощутимее?

Чем дольше они идут, тем больше приходится делать остановок. Гнетущая атмосфера замкнутых повторяющихся помещений давит на Агату. Немалую роль играет постоянное напряжение и нервозность. Тягостное ожидание нападения не оправдывается, с каждой минутой лишь сильнее распаляя заведённые до предела нервы. Время нехотя движется, ватой облепляя лёгкие и сдавливая их. Грегори ничего не стоит нести Агату на руках, но даже так вопрос «успеем ли мы добраться до Гнезда вовремя» всё чаще возникает в голове девушки.

Ближе к шести вечера им удаётся прийти к небольшому озеру, отмеченному на карте. По самым оптимистичным расчётам до Гнезда остаётся чуть больше часа. Свежий воздух обдувает лицо Агаты. Подняв голову, она замечает на потолке небольшую дыру в породе. Кусочек вечернего неба приносит с собой облегчение. Нежно-лиловые тона заката обрамляет кружево лазурных облаков. Последние лучи солнца скользят по прозрачной до самого дна воде.

Вокруг озера расположились деревянные пристройки рабочих. Агата подходит к сколоченной пристани и набирает в руки воды. Прохладная свежесть обдает лицо. Задрав голову, девушка облегчённо вздыхает. Никогда ещё небо не казалось ей таким прекрасным посланником доброй воли. Как же ей хочется вырваться из этих душных стен туда, где шумят кроны деревьев и перекликаются птицы.

– Грегори, погляди какое красивое небо!

Ответа нет. Как и самого мужчины. «Опять загляделся на камни», – про себя ухмыляется Агата. Ничего. Как увидит скачущих по воде солнечных зайчиков, сразу забудет про безжизненные минералы.

Агата поворачивается, приготовившись позвать его вновь, но слова замирают на губах. Неподвижная фигура мужчины будто приготовилась к бою. Глаза Грега мечутся по туннелям шахт, расходящихся в разные стороны от озера. Через секунду Агата узнаёт, что так обеспокоило мужчину.

Сначала до ушей доносится скребущаяся возня. Потом из полутьмы сияющих камней появляются изломленные силуэты. Топот множества босых ног по камням наполняет тишину. Агата вскидывает ружье. Рычащие силуэты скачут с места на место с удивительной скоростью. «Окружают, гады», – успевает промелькнуть мысль.

Одна из фигур бросается наперерез к Агате. К гомону животного воя присоединяет звук выстрела. Взвыв, существо отползает, но его появления в уходящем свете солнца достаточно, чтобы ввести Агату в ступор. Расслаивающиеся куски плоти. Гниющее тело. Чёрная сеть вздувшихся сосудов. Несомненно, это Хельгалаз, поразившая нелюдей Ливингстон Бэй. «Но как? Почему? Дейл говорил, что…» Задумавшись, Агата пропускает момент. Обезображенные и лишённые прежнего облика, люди бросаются к ней. Пара крепких ударов Грегори отбрасывают их обратно во тьму. На помощь к отступившим подтягиваются другие.

Тишина шахты сотрясается звуками выстрелов. У Агаты закладывает уши, но палец исправно нажимает на курок. «Если эти существа и вправду заражены Хельгалаз, значит, пытаться их убить нет смысла», – быстро прикидывает девушка, едва успевая отгонять особенно близко подступивших монстров.