Что уж там, Фэйт и сам прикипел душой к этой вертихвостке, способной взглядом своих глазок-бусинок и взмахом хвоста очаровать любого. Хотя, тут он кривил душой, Варежку любила лишь половина дворца, вторая же оставалась равнодушной к питомцу Янара.

– Слишком поздно ты появился, знаешь ли, я первый нашел ее, – не уступил в этой игре Амон и, хитро улыбнувшись, ударил по уже приблизившейся к рыжей шерстке руке.

Лиса, окончательно проснувшись, лениво подняла голову и широко зевнула, оголяя ряд ровных белоснежных зубок. А затем перевернулась на спину, поджимая лапки и принялась тереться спиной о покрывало.

“Ну же, давайте, гладьте меня, обоих люблю, нашли, о чем спорить”, – словно говорила она.

Мужчины одновременно умилились, и вправду, на мгновение превращаясь в детей и забывая обо всем, принялись чесать теплый светлый животик.

– Ты же знаешь, я был в то мгновение рядом, просто с другой стороны горы, – как бы между прочим прокомментировал Анкор.

В тот злополучный вечер, два года, назад он беспокоился о друге, что получил удар в спину от одного из самых близких ирлингов своего круга. И, поняв, что тот покинул дворец, бросился следом.

Их пути не пересеклись, а вернувшись на прием, Фэйт столкнулся с умилительной картиной няньчившегося с непонятной животиной друга. “Сомнительный способ сбежать от проблем”, – тогда подумал он. Но Наследник хотя бы не крушил все вокруг и не занимался самоистязанием за то, чему помешать вряд ли бы смог. Прошлого не вернешь, будь у тебя даже вся власть в мире.

– Поэтому ты на свой день рождения получил набор метательных ножей с рунической гравировкой, а Варежка выбрала меня. – Окончательно проснувшись, Амон тоже успел погрузиться в не самые приятные воспоминания.

– Мы оба в тот день получили геморрой на всю жизнь, – хмыкнул, тряхнув шоколадными кудрями до ушей, Советник. – Просто тебе достался утешительный приз в виде хитрющей приживалки. Да, хвостатая?

Варежка еще не знала значения некоторых слов, но чувствовала теплые эмоции от говорившего, а так же его расположенность к ней. Поэтому она лишь согласно ткнула носом в немного шершавую ладонь.

Его запах был особенным. Не таким, как у Амона, совсем нет. Что-то в нем было такое… будоражащее. Кожу этого мужчины хотелось кусать и следом зализывать выступившие алые капли.

Однажды она даже попробовала так сделать, но стоило выступить первой крови на локте Анкора, как рыжая впервые в своей жизни всерьез получила по шее. Ох и быстро она тогда убегала, и как долго потом пряталась…

Конечно, они тогда не были так близки, как сейчас, а только присматривались друг к другу, но Варежка больше не рисковала повторить маневр. Может быть, когда-нибудь, но точно не сейчас. Слишком приятно было в этом коконе из четырех рук.

– Странно, что она не растет больше, да? – внезапно проронил Янар. – Два года для земной живности – немалый срок, правда? Сколько лисы живут? Лет двадцать? С учетом достойных условий.

– Может, порода такая?

– Какая порода может быть у лис? – выгнул бровь молодой Правитель.

Варежка, что не прибавила и сантиметра в объемах, напряглась? Они хотят, чтобы она выросла?

– Ты только посмотри, какая она миленькая, а какие глазки умные, как будто все понимает, – не удостоил его сомнения ответом Фэйт и, еще немного потискав зверька, посадил её себе на плечо.

Рыжая, не долго думая, привычно растянулась, обвивая шею и вальяжно качнула длинным хвостом с белым пушистым кончиком, задев тонкий аккуратный нос Советника.

– Возьмешь с собой на переговоры с семьей Зарокс? Небось, хотят владения расширить и согласовать увеличение штата слуг. Встречи добивались они с завидной настойчивостью, – предупредил Амон.