Он был зол, очень зол на Хирона, только вот какой толк от этой злости?

Маленький шершавый язык прошелся по руке, словно малышка чувствовала состояние своего нового хозяина. Это заставило вынырнуть на мгновение из тяжких размышлений. Ощущения не самые приятные, но ирлинг улыбнулся, накрыв широкой горячей ладонью рыжую головку, и с нежностью потрепал мягкие ушки.

– Будешь Варежкой. По душе тебе такое прозвище, а? – шепотом, скорее для самого себя, задал он вопрос, пригладив жесткую шерстку, и перевел взгляд в темноту ночи, окутавшей его спальню.

Холодный ветер с возложенной на него миссией – проветривать мозги – справлялся плохо. Легкий тюль беспокойно трепыхался, отбрасывая тени на стены, а ирлинг пытался справиться с бушующими в его душе тревогами.

Могущественные воины-исполины с крыльями, что были не менее смертоносны, чем любое другое оружие. Как и обычные люди, они также страдали от сомнений, злости, тревог. И не спасала ни магия, наполняющая тело, ни могучие крылья, способные своим взмахом смести с пути одну маленькую людскую армию.

Чужеземная же зверушка крепко засыпала и, казалось, совершенно не заботилась призраками, живущими снаружи и внутри каждого населяющего планету живого существа, которому хоть раз в своей жизни приходилось делать серьезный выбор.

“Варежка” беззаветно верила тому, кто спас ее от смерти, привел в свой дом и вкусно кормил.

Но, в отличие от своего красивого и доброго спасителя, она знала, что приняла судьбоносное решение, доверившись незнакомцу и оставшись в его жилище. Таком огромном, красивом, полном чужих и не всегда добродушных существ… А вот мужчину ждал сюрприз. Но не сейчас, позже, когда чуть не погребенная под камнями в землях смертных кицунэ наберется сил.

Варежка и Варежка – она разрешит называть ему себя как только он того пожелает. Ведь именно с ним она, наконец, ощутила покой. Снаружи и внутри всего своего существа...

3. Глава 2. Спустя ровно 2 года с момента упомянутых событий

Главный Советник, все никак не привыкший к своей должности даже спустя несколько лет, прокрался в комнату Амона Янара и примостился на одном из пуфов, стоявших рядом с широкой постелью правителя.

За спящим с чуть приоткрытым ртом мужчиной, чей “чудесный лик” сейчас украшал золотые монеты и полотна лучших художников, можно было наблюдать вечно. Как и представлять реакцию народа, узнай он в запутавшемся в покрывале, с примятыми волосами, и даже немного пустившему слюну мужчине – гордого, властного и справедливого Правителя королевства ирлингов.

Еще и в обнимку с ушлой рыжей негодницей, будто она не дикий зверь, а плюшевый заяц какой-то.

– Слушай же, великий Правитель, – громогласно и даже как-то торжественно начал Фэйт Анкор, решивший в день своего рождения самостоятельно разбудить монарха и друга в одном лице.

Вышеупомянутый, сразу проснувшись, подскочил на кровати, но тут же упал на подушки обратно, лишь тяжело вздохнув над подобной выходкой хулигана. Ну, и парочку крепких словечек себе под нос успел бросить – куда без этого.
Да уж, право молодости – страдать ерундой и получать от этого истинное удовольствие. В этом они с товарищем были похожи, что некоторых приводило в недоумение и производило впечатление незрелости правящей ветви. Впечатление было обманчивым – это рано или поздно понимал каждый, кто хоть раз пытался продемонстрировать монарху и его Советнику их “незрелость”.

– Ты – зрелый мужчина и Правитель, а словно малое дитя спишь в обнимку с игрушкой, подаренной тебе в ночь парада планет. А ведь день рождения в тот вечер был именно у меня! – его голос к концу фразы стал по-мальчишески обиженным, а сильные руки с длинными аристократическими пальцами потянулись к свернувшейся калачиком под боком хозяина рыжей лисице.