– Сожалею, что твои планы сорвались. Ладно, пойду, ещё поработать надо.

– Конечно, спокойной ночи, Кларк.

– Спокойной ночи, Элли.

Я доедаю свой кусок пирога, а потом, без зазрения совести, тут же съедаю второй. Остаюсь на балконе ещё какое-то время, вдыхая свежий ночной воздух. Иду на кухню, смотрю на часы. Час ночи. Нет смысла ждать Гаррета. Складываю всю еду в холодильник, мою посуду и иду спать.

Я просыпаюсь от назойливого звука будильника. Резко поворачиваюсь на бок и с удивлением понимаю, что кровать пуста. Гаррета нет. Простыня рядом даже не примята, как будто он так и не ложился. В груди начинает нарастать тревога. Сбрасываю одеяло, вскакиваю с кровати и быстро выхожу из спальни. Вижу – он спит на диване. Растянулся неуклюже, одна нога свисает на пол, рука закинута за голову. Честно говоря, я удивлена, как он вообще уместился – диван явно не рассчитан на его рост и габариты. Я подхожу ближе и сразу чувствую запах. Резкий, стойкий запах алкоголя. Всё становится на свои места: вот почему он не пришёл спать в кровать. И вот почему я так и не дождалась его ночью.

Стараясь не шуметь, я начинаю собираться на работу. В ванной быстро умываюсь, потом завязываю волосы в небрежный пучок, хватаю одежду и на носочках прохожу на кухню. Открываю холодильник, чтобы достать сок – и вдруг замираю. На верхней полке, между бутылкой молока и контейнера с овощами, лежит мой телефон. Я моргаю. Один раз. Второй. Секунду просто смотрю на него, не в силах поверить. Нет, я точно не могла его туда положить… Или могла? В голове – туман, как будто я всё ещё не до конца проснулась. Стою, вцепившись в дверцу холодильника, и чувствую, как по спине медленно ползёт холод. Может, это просто рассеянность? Но телефон в холодильнике – это уже перебор даже по моим меркам.

Вынув гаджет, убеждаюсь, что он полностью разряжен. Раздражённо бросаю его в сумку, напоминая себе, что обязательно нужно будет разобраться со всем этим. Но позже. Сейчас – работа. Я выхожу из квартиры, тихо закрываю за собой дверь и, спускаясь на первый этаж, замечаю знакомую фигуру. Кларк. Он стоит у почтовых ящиков, перебирает письма.

– Доброе утро, – приветливо машу ему рукой.

– Привет, Элли. Как там твой парень? С ним всё в порядке?

– Что? Почему ты спрашиваешь? – не понимаю я его вопрос.

– Ну его же вчера полиция привезла домой, поэтому поинтересовался, все ли в порядке.

–А-а-а… да, в порядке… спасибо что спросил, – я решаю не рассказывать, что вообще не в курсе того, что случилось. – Хорошего дня!

Он что-то отвечает, но я уже не слышу его. Мои мысли забиты вопросом, что же вчера случилось.

Быстро добираюсь до работы, переодеваюсь и иду к стойке регистрации.

– Доброе утро, Аманда. Поставь пожалуйста мой телефон на зарядку. Представляешь, вчера потеряла его, а сегодня нашла в холодильнике!

– Ого. Кому-то срочно нужен отдых. У тебя всё нормально?

– Да, всё хорошо. А ты почему такая напряжённая?

– Элли… тот пациент, Мистер Уиллис, который поступил с ожогом, умер сегодня ночью.

–Что?! Как? От чего, что произошло?

– Заражение крови.

– Он же пил антибиотики! Я лично заходила к нему и давала их! Он же выпивал их при мне…

– Странно, анализы показали, что в его крови не было следов антибиотиков.

– Это невозможно, – мой голос звучит глухо. – Я же сама видела, как он их принимал…

Но в этот момент меня пронзает неприятная, тошнотворная, почти устрашающая мысль. Она проходит через меня, как ледяной ураган – быстрый и болезненный. Я в оцепенении хватаюсь за стойку регистрации, и в голове всплывает картина: я говорю мистеру Уиллису о таблетках, чётко, с расстановкой, даже записываю в его карту, делаю пометку, чтобы не забыть, достаю таблетки из баночки и протягиваю ему со стаканом воды. Всё – точно помню. Но вижу ли я перед глазами, как он глотает таблетки? Как запивает их водой? Как я слежу за этим, как делаю пометку в голове – выпил, всё хорошо? Нет. Ничего. Пустота. Сердце начинает колотиться чаще. Горло сжимается, как будто внутри застрял ком. Я что, забыла дать ему лекарства? Я действительно могла забыть? На автомате сделать перевязку, поговорить, записать – но не дать то, что должно было быть жизненно важно? Паника медленно расползается по телу. Я чувствую, как к щекам приливает жар, ладони становятся влажными, а разум – будто в тумане. Господи… если я и правда не дала ему таблетки… Мир на секунду теряет фокус, и я хватаюсь за стойку крепче. Вдох. Выдох. Ещё один.