А меня манила Москва. Господи, я же дома! Впервые за десять лет попала таки в родной город. Грех этим не воспользоваться.

Деньги есть, еще семь тысяч. Он говорил, что меня здесь пока точно искать не станут, а это значит: нужно пойти проветриться.

– Я пойду погуляю.

– Мобильник возьми, – тихо реагирует он.

– Зачем? У тебя же нет второго.

– Мне посоветовали не покупать себе, только тебе. Но номер я знаю, а тут есть городской телефон. На всякий случай перепиши его себе, занеси в адресную книгу. Ну и проверь, достаточно ли заряжен телефон, а то мало ли, нужно будет срочно позвонить…

– Так некому.

– Ну, я не знаю. В полицию или в Скорую. И Интернет пригодится. Ты ведь в центр пойдешь?

– Ну да, скорее всего.

– В телефоне есть гугл-карты. Или яндекс.

– Вообще-то я отлично ориентируюсь в родном городе.

– А, ну да, конечно. Извини, я понял.

– Пока.

– Пока…

– Я недолго. Часа три погуляю и вернусь.

Сама не знаю, зачем я это сказала.

– Я понял. Хорошо. Ты может денег больше возьмешь?

– Денег? Нет, не надо.

Конечно, я могла бы забрать слоника и все деньги ночью и слинять. Но лучше пока этого не делать. Не одной даже в родном городе лучше, чем одной. Иногда это и врагов касается тоже.

Выйдя из хостела, направляюсь в сторону автобусной остановки.

Зинаида объяснила мне, что проезд в наземном транспорте можно оплатить кредитной картой или картой Тройка, как и в метро та же самая система.

– Ой, у меня только наличка, – говорю ей растерянно.

– Ничего страшного. Возьмите мою Тройку, в метро свою купите, пополните, а вечером мою вернете.

– Спасибо, Зиночка!

Я была так тронута, что даже обняла ее.

До метро отсюда оказалось возможно доехать на любом автобусе, в метро я купила Тройку, положила на нее пятьсот рублей, и поехала в центр города, на Охотный Ряд.

Кремль, Красная площадь, Собор Василия Блаженного, Манежная площадь, фонтаны, Музей, Вечный Огонь, и даже Мавзолей, всё такое, каким я его помню с детства.

Купив в цветочном ларьке гвоздики, отношу их к Вечному Огню. Мама всегда так делала, когда мы с ней оказывались в центре города.

Сегодня мне повезло, и я даже зашла в Собор Василия Блаженного, прикрыла волосы платком (для таких посетителей, как я, тут при входе лежат платки), поставила свечку Деве Марии, Иисусу Христу и Николаю Чудотворцу.

Потом спросила, кому ставить надо за упокой души рабы божией Веры. Добрая женщина-монашка улыбнулась и сказала:

– Ты, дочка, уже всем троим поставила. Просто помолись за близкого человека ушедшего Богу своими словами, и на душе станет легко. А еще лучше, на могилку сходи.

– Обязательно схожу, матушка.

– Вот и славно. Ты себе, дочка, душу не рви. Они ведь все чувствуют, хоть и под Божьим крылом. Не плачь по ней часто, больно им от этого делается, что помочь не могут. Так что ты об этом помни.

Я кивнула, обещала помнить, постояла одна, поговорила с мамой, сняла платок и вышла из Собора.

Тысячу рублей пожертвовала в фонд реставрации культурных наследий. Пусть эти деньги на доброе дело пойдут.

На развале купила Зинаиде большую матрешку. Сама не знаю, зачем. Захотелось.

Купила путеводитель по Кремлю, посидела в Планете Суши, зачем-то выпила саке, после чего мне стало дурно, и пришлось посетить уборную. Там и выяснилось, что мой организм пока не способен переваривать такое чудо, как сырую рыбу с рисом и саке.

Про потраченные деньги я подумала только платя по счету.

Потом мысленно сказала себе, что он – мне должен и я имею право себя порадовать. О том, что меня вырвало, я так или иначе не собиралась ему говорить. Скажу, что наелась до отвала и довольна.

Выйдя из ресторана, дошла до здания Большого Театра (как мама его любила!), и дальше шла куда глаза глядят, просто наслаждаясь ранним вечером летнего дня.