Ева сразу потеряла ко мне интерес и уставилась на полосу: её глаза светились блеском, а губы изогнулись в счастливой улыбке. Похоже, этот парень ей действительно нравится.

– Слушай, – шепотом обратилась к Амелии. – Ты видела, как упал тот светловолосый мальчишка? Как его… Риден, кажется.

Соседка серьёзно кивнула.

– Видела. Очередной приступ, в такие моменты нельзя его трогать. Не только его, а вообще любого, с кем бы подобное ни случилось.

– А это может случиться с каждым? – прошептала озадаченно.

Амелия наклонилась ко мне и вздохнула.

– Нет, только в период инициации.

– Инициации? – чувствую себя несмышлёным ребёнком.

– Когда магия смерти входит в полную силу. Это называется «инициация даром». Полное раскрытие. И этот период очень важен: после него ты или станешь некромантом, или сойдёшь с ума. Поэтому все, кто не хотят становиться некромантами, стараются запечатать дар в течение месяца, пока не началась инициация, потом может быть поздно. Во время таких приступов сила полностью высвобождается, её невозможно контролировать, она завладевает сознанием и можно кого-нибудь случайно убить. Поэтому так опасно подходить к тому, у кого приступ, – многозначительно закончила Амелия, окончательно превратив мои мысли в кашу.

– И сколько этот период длится? – меня серьёзно взволновал этот вопрос. Выходит, моя сила ещё не раскрылась полностью?

– У кого-то месяц, у кого-то годами, как у Ридена, – вмешалась Белла. – Он никак не может подчинить силу, из-за этого страдает, и его не берут на практику. Он как механизм замедленного действия, не знаешь, когда случится взрыв.

– Меня это тоже ждёт? – настороженно спросила, уже зная ответ.

Девочки переглянулись и сочувственно вздохнули.

– Прекрасно, – похвалил магистр почти не запыхавшегося Каяна, который лишь слегка раскраснелся.

– Недотрога, давай, – велел магистр, щёлкнув пальцами.

Выдохнула и подошла к черте. Главное, не упасть, а там неважно, какое время, потом наверстаю. За спиной раздались смешки…

Свисток донёсся до меня, словно через толстый слой ваты. Сердце колотилось, как ненормальное, хотя я только начала проходить полосу препятствий. Лишь пробежала несколько метров.

Адепты смерти вели себя, будто народ на центральной площади во время выступления уличных артистов: кричали, улюлюкали, смеялись. И сомневаюсь, что их можно было бы угомонить. Впрочем, по слухам, некроманты никогда образцовым поведением не отличались.

Первая преграда – забраться по лестнице и на руках, цепляясь за перекладины, пройти «змейку». Я ухватилась за ближнюю планку и повисла. Расстояние между перекладинами и так немаленькое, а в моих глазах выглядит вообще огромным. Просто немыслимая пропасть, которую нужно преодолеть и не свалиться в грязь. Иначе всё с начала.

С начала не хочу…

Немного раскачалась, сделала рывок и выбросила руку.

– Давай, Николь, ты лёгкая, должна это сделать, – знакомый голос отвлекал. Краем глаза видела Нэйта…

Что он тут делает? Иди отсюда!.. Не мешай проваливаться с треском…

Перекладин казалось так много, что уныние грозило накрыть с головой, но я стряхнула его и сделала очередной рывок. Руки быстро начинали ныть, а ладони гореть, словно я приложила их к раскалённой плите.

Но вот «змейка» позади, а я даже не поняла, как прошла. Теперь мне необходимо было выпрямиться и на высоте двух метров пробежать по узкой доске, прыгнуть, хватаясь за верёвку, и перелететь через яму.

Выдохнула и выпрямилась. С равновесием у меня всё в порядке. Доска хотя и длинная, но я миную её, не запнувшись и даже ни разу не покачнувшись.

…Вслед улюлюкали.

Отмахнулась от голосов, как от назойливых мух, собираясь прыгать. От одного взгляда на канат всё плыло перед глазами. Расстояние до него казалось непреодолимым. Если прыгать с места, я точно не долечу: ростом не вышла, да и особой прыгучестью никогда не обладала.