— Ну, Ксюш, люди меняются…

— Нет! В том-то и дело, что нет! — я замолчала, сама себя напугав подобной горячностью. — Извини. Я что-то совсем… что-то совсем расклеилась.

— Мне-то можешь не объяснять, — проворчала подруга. — После всего… неудивительно. Такое не забывается. Особенно, учитывая, что ты… хм… Короче, не извиняйся. Я ведь тоже всё помню. И ты в своём праве. Просто… жаль, что я ничем помочь не могу.

— Уже помогаешь, — печально улыбнулась я. — Вот поговорили, и мне уже чуточку легче.

Я даже умудрилась какое-то время сохранять этот оптимистический настрой, пока шла с работы домой. Решила не лезть в набитый автобус и вместо этого пройтись по вечернему городу. Брела мимо городского парка, пытаясь надышаться нашей тихой провинциальной весной — по-своему красивой и уютной.

И у меня это даже неплохо получалось — ровно до тех пор, пока со стороны проезжей части со мной не поравнялось роскошное чёрное авто.

Стальная зверюга притормозила и медленно покатилась вровень с моим шагом. Тонированное стекло медленно поползло вниз.

— Добрый вечер.

Я вздрогнула и едва не споткнулась, когда увидела, кто со мной поздоровался.

Да что же мне так не везёт-то?..

— Добрый вечер, — я ускорила шаг в надежде, что стекло вернётся на место, и авто рванёт по шоссе вперёд.

Как бы не так.

— Садись, я тебя подвезу. Ты же по-прежнему на Ленина живёшь? Я помню дорогу.

Ещё б ты не помнил, сволочь такая. Ещё б ты не помнил…

Перед внутренним взором замелькали фрагменты из одного особенно памятного зимнего вечера, и руки сами сжимались в кулаки. А он вот катит рядом на своей шикарной иномарке и делает вид, что ничего этого не было. Уж такой весь из себя добряк, решил подбросить бывшую одноклассницу до дома.

У-у-у-у, ненавижу!

— Не нужно меня никуда подвозить. Я там давно не живу. Езжайте по своим делам, пожалуйста.

Да, так он и послушался.

— А может, бросим друг другу выкать? Это как-то… глупо.

— Предпочитаю не сокращать дистанцию.

— И ты со всеми своими одноклассниками эту дистанцию держишь? С Артуром, например, тоже на вы?

Артур, в отличие от тебя, тысячу раз извинился за свои выходки. Но я не стала этого говорить. Остановилась, повернулась к нему и прямо спросила:

— Что вам от меня нужно?

Его левая рука с мягко блестевшими на запястье часами лежала на руле, второй он опирался на пассажирское сиденье. Смотрел на меня вполне дружелюбно. И меня от этого взгляда откровенно коробило.

— Я вообще-то извиниться хотел. Знаю, что в школе мы не особенно ладили.

Не особенно ладили? Да он издевается…

Издевался тогда, издевается прямо сейчас.

Я прищурилась и не сумела сдержаться:

— А с чего это вам вдруг приспичило извиняться? Это потому что я у мэра в помощницах? Переживаете, как бы ваше хулиганское прошлое вашим нынешним делам не навредило?

Он совершенно не ожидал подобного. Густые чёрные брови взлетели вверх, и я вдруг снова услышала того самого Радова:

— Стешина, ты ошалела, что ли? Я извиниться хотел. Безо всяких задних мыслей. Да плевать мне, чья ты помощница.

Ну вот, а я-то ещё чуть-чуть и начала бы верить Марине, уверявшей, что люди умеют меняться.

— Оставьте ваши извинения при себе. Потому что мне тоже плевать.

И я избавила себя от его ответа, свернув вправо, в дверь первого подвернувшегося на пути магазина и вышла оттуда, только когда чёрное авто, повременив, таки рвануло вперёд и скрылось из вида.

Но обрадоваться я не успела. В кармане завибрировал телефон.

Я вынула его, ткнула в экран. На полоске уведомления высветилась короткая строчка сообщения:

«Не надейся. Наш разговор ещё не окончен».

13. Глава 11

Всегда бесконечно завидовала людям с хорошей реакцией. Тем, кого сложно застать врасплох. Кто моментально реагирует на ситуацию, умудряется в секунды оценить обстановку, всё просчитать и среагировать с максимальной пользой для всех, ну и или для себя как минимум.