Но надо же как он всё-таки справился со своей главной задачей. Сумел всё позабыть. Старые школьные воспоминания основательно смазались в его памяти, прилежно забитые в самый тёмный угол годами тяжкого труда на своего опекуна с перерывами на короткий отдых, когда ему это позволялось.

Универ, бесконечные стажировки, повышение квалификации, первые деловые поездки, клубы и вечеринки, активный отдых. Его так закрутила и настолько перезагрузила новая жизнь, что о старой он всеми силами не вспоминал. Очень старался. Тем более что трудное полуголодное детство — не те воспоминания, за которые будешь цепляться во что бы то ни стало.

И так уж вышло, что вместе с ними ушли из памяти и школьные годы.

Впрочем, врать он себе не стал бы — старшие классы и выпускной всё-таки помнил.

Другое дело, что красавицу-секретаршу из мэрии с ними никак не связал…

От матери он вернулся поздно. На ночь оставаться не стал — не хотел стеснять её быт, который она с недавних пор делила со своим сожителем Анатолием Марковичем. Нормальный по виду мужик. Впрочем, после его-то отца и распоследний мyдак мог показаться нормальным.

Пообещал навещать как можно чаще, а из гостиницы всё же легче было вести дела, кататься в мэрию, прочие инстанции, местный тренажёрный зал и бассейн. Помощник, опять же, под боком. Дома легче было расхолодиться и наесть бока на домашних-то харчах.

Нет, стоило держать себя в форме во всех смыслах.

Из задумчивости Макса вырвал видеозвонок. Он потянулся в кресле, достал телефон — на экране появилось лицо миловидной брюнетки.

— Привет.

— Привет, — Вика разглядывала его с такой внимательностью, будто пыталась по его лицу прочитать, как он провёл свой первый день на малой родине. — Ты как? Все дела переделал?

— Представь себе. Сумасшедший день. Сначала встретился с мэром, потом с другом, потом, что самое важное, с матерью. Вот только вернулся.

А ещё сделал невероятное открытие об одной своей однокласснице. Но эту информацию он оставил при себе.

— Насыщенный день, — усмехнулась она. — Отец говорил, ты ему коротко отписался. Как будто не сильно доволен, что ты на полноценный звонок не сподобился. Я тебе не нужна, чтобы как-нибудь его переубедить?

Макс усмехнулся:

— Сам разберусь.

— А ещё для чего-нибудь не нужна? — и она игриво поддела пальцем бретельку своего малинового топа.

— Тормози, — рассмеялся он. — Я ещё планировал поработать. Рановато рукоблудничать, не находишь?

Она показала ему язык.

— Не знаешь, от чего отказываешься.

Да знал он. Может, потому и отказывался. Знал, что Вика сходила с ума по нему физически, но в душе… он для неё оставался дворовым мальчишкой, которого её отец по старой дружбе с его отцом вытащил из глубинки, перевёз в Москву, приютил. А она для него оставалась избалованной стервочкой, которая не собиралась усмирять своё эго. Может быть, ради кого-нибудь и когда-нибудь, но точно не ради него.

И он за это на неё даже не обижался, что о многом, наверное, говорило.

Если уж на то пошло, им давно бы уже стоило разбежаться, но Фомин почему-то уверовал, что они отличная пара, и всячески поощрял их союз.

Макс подозревал, что отец планировал завещать всё дочери, когда таки уйдёт на покой, но в делах полагался исключительно на своего воспитанника. Своё многомиллиардное состояние пожилой магнат не оставит никому из них по отдельности, а вот паре…

Когда Артур спросил, как ему работается с Фоминым, Макс сказал, что отлично.

В целом душой-то не кривил, просто копать глубже не стал бы. Не стал бы признаваться, что ему хотелось свободы. Что эта потребность отплатить опекуну за всё, начинала его тяготить. По разным причинам. Потому что уже много лет считал себя обязанным. Потому что всё чаще давал о себе знать страх не дотянуть до завышенных ожиданий, разочаровать. А ещё Вика. Да. Ещё Вика. С ней тоже всё было очень непросто.