Однако я не уверена, что нам следует идти вместе. Нет, ни в чём дурном я его не подозреваю. Просто совсем его не знаю. Хотя здесь мальчики и девочки общаются на равных, без предрассудков.

Лаос ждёт, а я нервничаю. В конце концов, киваю. Из вежливости. Будет грубостью отказать тому, кто уже дважды предложил помощь.

В который раз молю про себя богов, чтобы это не было очередной ловушкой. И поведение Лаоса, и энергия, идущая от него, с каждой минутой, пока мы шагаем к общежитию, усыпляют мои тревоги.

Он говорит об академии, о преподавателях, называя зельевара вспыльчивым, но отходчивым. Говорит, что меня профессор непременно выслушает, когда успокоится. А это случится через день-два, не раньше.

А потом Лаос советует наложить на дверь комнаты печать, чтобы ночью никто ничего гадкого мне не подкинул.

— А разве на дверях не стоят уникальные печати-замки, настроенные на жильца? — озадачиваюсь я.

Мне же вроде так объясняли.

— Об этом и говорю. Активировать печать не забудь, — продолжает инструктаж по выживанию Лаос, а потом наш разговор как-то быстро переходит к столовой.

— Супы здесь дрянь, зато выпечка отменная, — рассказывает он, а я ловлю себя на мысли, что говорить с ним легко и просто, как со старым другом.

В какой-то момент даже начинаю хохотать и почти перестаю замечать косые взгляды адептов, которым явно не нравится то, что со мной кто-то общается. Однако кое-что меня радует.

Негодование в их взглядах. Оно подтверждает, что Лаос не часть подлой игры. Что он ломает её правила.

Боги, кто же ты такой, отважный добрый маг?

— А ты, в самом деле, очень популярна. Притом с первого дня, — подмечает Лаос в конце нашей прогулки, а я пожимаю плечами.

— Не о такой славе я мечтала.

— А о какой? — спрашивает он, но мы не настолько близки, чтобы делиться сокровенными мечтами.

— Как-нибудь потом расскажу, — обещаю ему.

— После дождичка в четверг? — хохочет шатен, и это озорное настроение и меня заставляет повеселиться.

Я даже не замечаю, куда иду, пока не натыкаюсь на что-то твёрдое и горячее.

Гоблины! Арс!

Как я могла врезаться именно в него?

Но его, похоже, злит не моя неуклюжесть и не отдавленная неосторожным движением нога. Его раздражает адепт, посмевший со мной якшаться, несмотря на приказ?

Нет.

Его синие глаза пылают гневом, оттого что на моём лице, лице его личной жертвы, сейчас радостная улыбка вместо слёз отчаяния.

— Разве я разрешал тебе улыбаться? — Пробирается под кожу его ледяной низкий голос, и тело покрывается мурашками.

10. Глава 8. Незваный гость

— Разве я разрешал тебе улыбаться? — Пробирается под кожу его ледяной низкий голос, и тело покрывается мурашками.

Мне есть что ответить этому самоуверенному негодяю, но слова застревают в горле.

— Давно не виделись, Арс, — подаёт голос Лаос, напоминая о своём присутствии, и Арсу приходится оторвать от меня гневный взгляд и глянуть на моего спутника.

Боги! Сейчас ведь не будет разбора полётов?

— Вернулся, наконец? — с какой-то грустной усмешкой спрашивает Арс.

— Твоими молитвами, — отвечает Лаос. — Не разрешаешь новенькой улыбаться?

— А ты делаешь вид, что не в курсе, что происходит в академии?

— Как сказать, — тянет Лаос, и я сжимаюсь, опасаясь, что король сейчас его тонким слоем по стеночке размажет, но ничего подобного и близко не происходит.

— Потолкуем с глазу на глаз? — ведёт бровью Арс, и Лаос неохотно кивает и переводит взгляд на меня.

— Дальше дойдёшь сама? — задаёт вопрос он, и я растерянно киваю.

До сих пор не верю, что тут не случилось самосуда. Или он только сейчас начнётся?

Нет. Не думаю. Король ведёт себя с Лаосом совсем не так, как с остальными.