– Коллективное сумасшествие? Фи! Не обманывай себя! Мне же потом тебя с самой собой растаскивать? – усы Свата растянулись в доброй улыбке.

– Да-да. Я ещё себе могу наподдать шашкой, – мой мозг и всё остальное занялись огромными ягодами малины. Надо пользоваться дарами природы, пока есть возможность. – Особливо при изучении сложной фланкировки. Но я же и ответить себе могу! Короче, не разнимешь.

– Знатное рубилово может получиться…

– Кто о чём, а Сват опять про рубилово, – почёсывая неумолимо растущую щетину на лицах, прокрались к нам Барс и Ален. – Кажется, нам туда.

Долго ли, коротко ли мы лезли и вылезли-таки на заросшее подобие дороги. Примятая колёсами трава и засохший навоз кое-где сообщали о том, что здесь и впрямь ездят телеги. Ну, кареты вряд ли.

– Лю-юди, я вас найду… – закружился на месте Шура, подставляя солнцу лицо и длинные худые руки.

Барс пожал плечами, переобулся в берцы, привесил к поясу скороходы и поплёлся по продавленной колее в траве.

– Хорошая у тебя «сменка». Ну, кто к русским дорогам не привык? У всех дыхалка хорошая? – спросила всегда готовая к спортивным пыткам Рысь.

«Интересно, у неё дома гантели и под подушкой лежат? Или как?»

– Определённо, куда-то дорога должна вывести, – Ален вздохнул и пошёл по второй колее. Остальные поплелись следом.

Мне хотелось поныть – не люблю массовые походы, да и чутьё ничего хорошего не предсказывало. У всех нормальные артефакты, а у меня что? Пустая папка с пустыми бумажками. Но нужно было не нытьё, а смирение, терпение и выносливость.

Спустя много километров ходьбы болтать и задаваться вопросами всем надоело, трава уже рябила в глазах, да и Машка-Мышка присоединилась к моему внутреннему нытью своим – внешним.

– Приключения-удивления? Изнурение и выносливость! Попёрлись к чёрту на рога!

– Тебе ещё приключения надо? Руки-ноги на месте, вот и радуйся, – Сват протянул ей бурдюк с водой. – А ведь когда-то люди видели всю эту байду. Леших, домовых. Потом во имя выгод нарвались на иностранные веяния – обидели духов-помощников. И всё от нас закрылось.

– Возможно, – кашлянул Барс. – Главное, с ума тут не сойти, а то будем у себя в мире потом «глюки» ловить.

– Если будем, – оптимистично поправил Ален.

Шли мы, кажется, весь день, а дорога не думала меняться, и пейзаж разнообразия не предоставлял.

Вышли к чему-то более похожему на дорогу. Но радоваться сил не было, потные рубахи то прилипали к телам, то пропускали ветерок. Что было бы с нами, если бы не натуральный лён, представлять не хотелось.

«Что мы за герои такие, если просто долгая ходьба по природному рельефу так изнуряет? Как-то не по-книжному получается, не „по-попадански“. Хорошо, что не случилось ничего пока».

Над дорогой местами смыкались кроны деревьев, здесь было темнее и как-то укромнее – можно хотя бы ненадолго спрятаться от солнца и однообразия.

Мы шли вдоль пути и сетовали, что за всё время не проехало ни одной самой захудалой лошадки с пастушком. Попели немного. Когда в третий раз затянули «Батарейку», силясь спеть её синхронно и до конца, никто не обратил внимание на шевеление в кустах обочины – мало ли всякой живности бегает, если что – спугнём громкими матюгами, коих у нас всегда в избытке.

«Самый страшный зверь – это людь».

Чутьё меня не подвело.

Странные субъекты не выскакивали на нас из кустов, как в старых фильмах. Они, видимо, давно следя и обогнув нас по зарослям, вальяжно шли навстречу.

– Ура! Люди!

Я не успела остановить обрадованного Шуру, как он кинулся к неизвестным навстречу, обнял, похлопал почти каждого из доброй дюжины и уже было собрался спросить, как дойти куда-нибудь. Сват фыркнул. Ален поморщился.