–Продолжайте,– приподнял удивленно брови лейтенант.

–Значит вот позади ней, видим силуэт, всмотрелись,– остановилась рассказчица, и заплакала.

–Да парень как в воздухе, как эти акробаты,– вставил мужчина средних лет, один из свидетелей,– И прям рухнул на пол.

–А пока дверь вот взломали, уже и милиционеры подоспели,– добавил второй.

–Я про милиционеров не спрашивал,– отрезал Лейтенант,– С парнем что было?

–Да он над полом вот так висел, через спину перегнутый, как мы вошли, дак он упал и дух-то испустил,– договорил первый мужчина в годах.

–И никого не было, никаких нападавших? А как вы поняли, что дух испустил?

–Да, честное слово! Честное слово, гражданин начальник!– отвечали все четверо дрожащим голосом.

–Может в темноте не разглядели?– спросил у всех, лейтенант, и взглянув на маму погибшего юноши, добавил,– А!? Нина Сергеевна! Кто-то был еще в доме? Или вы тоже не заметили?

–Я услышала шорохи,– с трудом, полушепотом, заговорила женщина,– Потом он начал хрипеть…Я пошла, проверить… А он руки вот так… Наизнанку…И хрипит, а я не могу подойти.

–Не могли?! Это как? Вы испугались, не могли?! Или вам угрожал кто-то??

–Нет, я просто не могла, ноги не шли, меня, что то не пускало. Я упала и просто кричала …И не могла…Я не могла помочь моему сыночку…Я…Я от злости….Я не могла..,– Нина Сергеевна подняла руки перед лейтенантом , чтобы он увидел, как она содрала ногти и кожу до крови,

– Я пыталась к нему…

Женщина замолчала. Руки ее затряслись, сил плакать больше не было, она просто сидела и смотрела, куда-то в сторону, соседка, Вера Алексеевна, держала её за руку, и тоже не могла сдерживать слез. Мужчины просто потупили взгляд, не зная, как быть в такой момент.

–Запахло,– прошептала Нина Сергеевна.

–Что?– переспросил лейтенант.

–Запахло. – чуть дыша, говорила женщина,– Перед шорохом , запахло, и всё сильнее и сильнее пахло.

–Чем запахло?

–Мы когда вошли, пахло какой-то гнилью, чем-то ядовитым,– добавила Вера Алексеевна.

–Парня как звали?

–Витя,– ответила Вера Алексеевна,– Витя Нагорных, ему пятнадцать было.

В доме повисла тишина. Соседи пытались сдержать слезы, просто не понимая, что происходит, а лейтенант разглядывал каждого, немую сцену нарушил второй милиционер, приехавший с лейтенантом, войдя в дом.

–Алексей Митрофанович! Там врач вас просит.

–Иду, – ответил лейтенант и, надев фуражку, обратился к Нине Сергеевне,– Соболезную и благодарю за содействие.

Мужчины кивнули в след уходящему офицеру и пришедшему за ним старшине. На улице лейтенант вынул и кармана пачку папирос “Казбек”, закурил и сделал глубокую затяжку, тяжело выдохнув густые клубы дыма. Старшина стоял уже возле дома, где произошла трагедия, а лейтенант не торопясь разглядывал участок, оглядел дом со стороны, заборы вокруг участка были всего высотой полметра, их лейтенант тоже осмотрел. Выбросив окурок, он вошел в дом.

–Товарищ Колесова, вы закончили?– войдя в дом, спросил лейтенант.

–Да, осмотр произведен, можем его увозить. Жалко парня.

–Старшина сказал, вы меня звали?

–Да, простите. Вы осматривали его?

–Ближе к делу, пожалуйста.

–Его конечности, руки, ноги, и челюсть, посмотрите в каком все ужасном виде.

–Но нет гематом, нет синяков, без следов насилия. Вот как это?

–Да, точно, вы внимательны. Это очень странно. Но, выходит, я вас зря звала.

–Если мы чего-то уже не упустили.

–Мне приглашать санитаров?

–Пока нет.

–А что мы ждем?

В дом вошел начальник милиции и фотограф от горисполкома.

–Вот их и ждем,– ответил лейтенант доктору.

–О, Алексей, а я вот решил вопрос с фотографом,– сказал громкоговорящий капитан не высокого роста, с густыми черными усами и лысеющей макушкой. Его громкий голос и тембр, казалось, был приобретен где-то в местах “не столь отдаленных”, но это была шутка его подчиненных.– Эти чертовы уставы, регламенты,– вытирая лицо платочком, ворчал капитан, – В штате людей не хватает, а фотографа найди.