–Федор! Федор!!!

На крик супруги проснулся отец семейства и выбежал из комнаты, включив свет. Родители увидели, как в коридоре, уткнувшись лицом к входной двери, стояла их дочь в сорочке и стучалась лбом об дверь. Отец подошел поближе и аккуратно взял ее за руку, от этого девочка замерла, но не обернулась на отца. Глаза ее были закрыты.

–Спит что ли?– шепнул в сторону супруги мужчина.

–Господи, что за дела-то такие?– проговорила женщина, вытирая слезы. Руки ее дрожали. Девочка продолжала стоять. Отец принес из ванной мокрое полотенце и бросил ей под ноги. Но пробуждения не произошло, тогда он тихонько прикоснулся рукой к ее щеке. Девочка упала в обморок, а в квартире запахло неприятным запахом, отчего мама прикрыла ладонью нос. Отец взял дочь на руки, отнес ее в спальню. Как только он положил ее, девочка открыла глаза и пыталась глубоко вздохнуть, от чего родители вздрогнули, но девочка схватила крепко двумя руками отца, медленно подняв голову в его сторону, ничего не сказав.

–Тонька, Тоня, ты чего?– напугавшись, спросил отец.

–Господи, Федор, да что же происходит?– в очередной раз не сдерживая слез, прошептала женщина.

Девочка закрыла глаза и продолжила спать. Отец, не понимая, что происходит, встал и вышел от дочери к супруге.

–Я, пожалуй, выпью чего-нибудь, – устало и одновременно тревожно сказал отец, протирая лицо руками,

– я впервые в жизни вижу такое, но, так, ладно, надо держать себя в руках и собраться.

–Федь, я с ума так сойду, может, в Москву ее увезем?

–Успокойся ты, завтра для начала посоветуемся, какой нам нужен врач, и всё. А пока пошли спать,– произнес отец.

–Я не могу так, Федь,– жалобно сказала женщина.

–Ложись спать, Тоня тоже спит, – сердито сказал Федор Филиппович,– пойдем ложиться.

В доме погасили свет и все легли спать. Отец уснул быстро, а женщина долго не могла, ее мучала тревога и бессонница. В конце концов она прошла на кухню, убедив себя выпить успокоительное, иначе она не могла, переносить стресс давалось очень тяжело. Вернувшись в комнату, она легла в постель. Несмотря на выпитое успокоительное, мама долго пребывала в тяжелом состоянии, разглядывая потолок и считая, сколько раз, молодое дерево, качаясь от ветра, стукнет в окно. Через несколько минут все звуки стали затихать.

– Погода успокаивается,– подумала мама. Звуки стихли; не было слышно ни моросящего дождя, ни веток, бьющих по оконным отливам, ни звука часов, ни сопения отца.

В три часа ночи, в районе поселка Максай, который был частью городка, жильцы были разбужены раздирающим женским криком, просящим о помощи. Кто-то самоотверженно бросился на помощь, но не мог попасть в дом, кто-то побежал в город за помощью, что бы позвать милицию. Через несколько минут на место прибыли два дежуривших постовых милиционера, которые вошли в дом, где случилась беда, но было уже поздно. Через двадцать минут к дому подъехал военный автомобиль, газ 67б, с брезентовой крышей. Из автомобиля вышли двое, в милицейской форме, поверх которой были накинуты армейские плащ палатки. Сидевший за рулем находился в звании старшина, а второй лейтенант. Войдя в дом, оба на время оцепенели, молодой старшина даже слегка поморщился и отвернул взгляд на находившихся в доме, а лейтенант прошел вперед, туда, где лежал совсем юный молодой человек с искалеченным и бездыханным телом, в полутора метрах от него на полу сидела зареванная женщина, его мама. Она не могла ни говорить, ни вздохнуть, кончики ее пальцев были изодраны и в крови, рядом с ней сидела заплаканная соседка, одетая в телогрейку. Лейтенант обернулся ко всем находящимся и приказал старшине: