–Мне когда нужен будет ваш совет, я обращусь,– не глядя на директора школы, ответил лейтенант.

–А вы поговорите с Тоней,– ответил Костя.

–Мы со всеми поговорим, со всех спросим. А теперь о важном. Где находился ночью с часу до трех?

–Дома я находился, спал,– поджал плечи юноша.

–Кто это может подтвердить?

–Мама, и младшая сестра.

–Они не спят ночью, следят за тобой?

–Тогда выходит, что никто не может подтвердить. Я только утром узнал,– глаза юноши налились слезами, глядя в холодный, хищный взгляд Вершинина.

–Просто скажи, что ты знаешь, Костя, – медленно и отрывисто произнёс лейтенант.

–Товарищ Вершинин!– Вскочив со стула, попытался вмешаться директор школы, но поймав злой взгляд лейтенанта, стыдливо замолчал, потупив взгляд, и вернулся на свое место.

–Я не виноват,– прошептал парнишка.

–А тебя пока ни кто не обвиняет. Пока ты просто подозреваемый, и пройдешь со мной. Мой коллега не скоро прибудет.

Вершинин во время урока вышел из школы в компании молодого человека. Не привлекая внимания и лишних разговоров. Директор остался предупрежден, чтобы было тихо и без суеты. Закурив папиросу, лейтенант сказал:

–Не нервничай. Поговорим, подумаем вместе, вспомним – отпустим.

Юноша убрал руки в карманы брюк, поджав губы. Не далеко показался свет фар автомобиля, повернувшего к школе. Это был старшина Куликов, в недоумении разглядывая спутника лейтенанта.

–Ты так быстро и сюда!??– спросил лейтенант у старшины.

–Я поговорил с Бессоновым, он оказался тяжелым человеком.

–Поконкретней. Я тебя не отправлял туда, выяснить, какой он человек, а цель звонка Шапошникова.

–Да, звонок был. Шапошников просил, как угодно доставить к нему домой этого доктора, объяснив, что, со слов супруги, она вернулась домой, у нее были гематомы, и супруга подозревала перелом ребер. Однако домой она пришла самостоятельно.

–Хм. Тогда что же? Все так банально, что ли?

–Вы про что, Алексей Митрофанович?

–Поехали, чай попьем. Холодно.

–Как скажите,– улыбнулся старшина.

Юношу для начала поместили в подвальное помещение, где были оборудованы камеры. Лейтенант все же распорядился оставить парню его пальто и на всякий случай дать телогрейку, – вдруг все же не бандит!– объяснил лейтенант дежурному сержанту. В кабинете, лейтенант и старшина повесили плащ-палатки на стулья возле буржуйки, предварительно добавив дров в топку.

–Давай, Данил, ставь чай,– шутя скомандовал Вершинин.

–Уже, товарищ лейтенант!

Лейтенант сел на небольшой диван, прихватив с собой пепельницу и приготовив папиросы. Сложив локти на колени, Вершинин нахмурился, уставился в одну точку, погрузившись в свои мысли, не заметив, как Куликов уже организовал им по кружке чая, в железных подстаканниках.

–Товарищ лейтенант, всегда замечал, что вы много думаете, но что бы так. Вы прям как настоящий сыщик

–А в чем разница?

–Ну, как, мы же просто постовые. Несем службу по охране населения. Я, конечно, слышал о вашей интересной биографии.

–Завязывай, – перебил лейтенант,– Не отвлекай. Дай подумать.

Лейтенант прикурил очередную папиросу, сделал пару глотков чая и, снова сев, сложил локти на колени, так просидев с минуту, он встал и начал ходить по кабинету. За дверью раздались шаги мимо проходящей, по всей видимости, большой группе лиц. Лейтенант, не отвлекаясь от своих мыслей, лишь хмуро бросил взгляд на дверь, вслушиваясь в шаги, затем взглянул в окно, увидев там припаркованные черные авто. Старшина взволнованно повторил все то же самое, оглядываясь на лейтенанта, не понимал, что происходит. Вершинин перевел взгляд в пол, на его лице были не просто мысли, а, казалось, он продумывает и просчитывает все комбинации, которые послужили ночной трагедии, периодически затягиваясь густым дымом, пропуская его через легкие и выпуская затяжными струями. Старшина с удивлением смотрел на него и не мог понять, о чём он думает и как, ровно, как и то, что Вершинин, не глядя потушил папиросу, и принялся еще за одну, забыв о чае, который остывал в бокале. Кабинет был окутан табачным дымом. В ход пошла третья папироса. Лейтенант как не свой хаотично перемещался по кабинету, изредка подходя к своему остывшему напитку, и не заметил, как открылась дверь, и в кабинет вошел капитан, сопровождая коллегию очень серьезных и строго одетых мужчин, удивленно рассматривающих, как лейтенант, почти уйдя в себя, раздумывает что-то.