Гроза разбушевалась не на шутку. В деревянные ставни испуганно скреблись ветки. Мне снилось, будто тонкие ветки жалуются на холодный ветер, пытаются снять железные крючья со ставен и спрятаться в доме. Бухнуло так, точно с крыши упал самовар. От резкого стука я проснулась, пытаясь сообразить, зачем Алешка сбросил самовар на пол.

Под окном выл ветер. Незапертая ставня металась под порывами ветра, грозя оторваться или разбить тонкое стекло. «Ах, трах, скрип!» – взвизгивала ставня, постукивая то в окно, то в стену. При вспышке молнии я разглядела корявый ствол акации, росшей у самого окна спальни, и огромную тучу, нависшую над деревом.

По краю тучи… мчалась девочка в ярко-желтом платьице. От копны рыжих кудрей летели искры. Она постоянно оборачивалась назад, как если б за ней бежали вдогонку. «Ха-ха-ха!» – слышался звонкий смех. Я в изумлении протерла глаза, не успев испугаться.

Странная девочка нырнула в тучу. Задорный хохот стих, и стало темно. А я поковырялась в ухе и для надежности пощипала себя за щеки. Мне стало больно – значит, я не спала.

– Догоню, Зарница, не уйдешь! – пророкотал басом паренек с бубном в одной руке и палицей в другой.

Паренек осторожно брел по туче и все время оглядывался по сторонам. «Бух! Трух! Бух!» – гремел бубен. «У-у-х-х!» – понеслось к земле.

Я протерла глаза еще раз. Передо мной в вышине фантастические персонажи играли в прятки – как такое возможно? Загадочная девочка вынырнула из тучи, тряхнула желтыми волосами. По небу рассыпались яркие зигзаги, сверкнула молния. Я зажмурилась, твердя про себя, что такого не бывает.

– Ты меня специально ослепила, признавайся! Раз, два, три, четыре, пять, выходи сверкать опять! – пророкотал паренек. Он сильнее застучал в бубен, отчего случился невероятной силы раскат грома.

Я догадалась, что по туче бродит Гром. Огненная девочка стремительно перепрыгнула на другую тучку, роняя по пути желтые искры. «Бух-ух!» – громыхнул палицей в бубен паренек.

«Правильно! – прошептала я едва слышно. – Сначала на небе появляется росчерк молнии, потом гремит гром».

– Эгей, ребята! Я тоже хочу играть с вами! – незнакомый голос взвыл так близко, что звякнули стекла.

От неожиданности я отпрянула вглубь комнаты, не отводя глаз от окна.

В кроне нашей акации сидел прозрачный великан. Он с восторгом следил за расшалившейся парочкой и кидал на землю сухие ветки.

Небесные озорники не откликнулись. Великан раздул щеки: «У-у-у-у»! Придорожная пыль, поднятая в воздух, застучала в стекла. Я подумала, что неплохо бы разбудить брата. Но… осталась стоять на месте, чтоб не упустить ни одного мгновения увлекательного спектакля.

Скатав из листьев ком, Ветер подбросил его вверх, довольно ухнув.

– Ты запачкал мое платье! – взвизгнула Молния, стряхивая с подола листья, и швырнула в верхушку дерева огненный шар. – Лови!

Верхушка старой акации задымила.

– Быстра на расправу, огненная красавица, – проверещал Ветер. – Пожар учинила!

– Ты первый начал, кавалер ветреный! – капризно протянула рыжеволосая девочка и занырнула в тучу. – Посвистеть, окликнуть меня не догадался?

– Я вас звал, а твой дружок Гром все мои посвисты заглушил грохотом, – примиряющее выдохнул Ветер. – Примите меня в игру-у-у, прошу-у-у!

– Не нужен нам третий, – глухо буркнул Гром.

– Не будь букой, дикарь! – ослепила дружка лучезарной улыбкой Молния. – Втроем играть веселей! – Гром досадливо отвернулся. – Эй, обиделся, что ли?! – окликнула его Молния. – Не хочешь помериться силою с Ветром лихим?

Гром не ответил. Тогда Молния закружилась вокруг парня, отчего на небе вспыхнули яркие всполохи.