Как-то молодой барин объезжал белую кобылу по кличке Соня. Он любил давать лошадям человеческие имена, да и общался с ними, как с людьми. Разговаривал, советовался, а может даже и любил больше. Так уж сложилось, передалось по наследству. Вблизи сильных, здоровых, ухоженных, породистых лошадок, которых он обожал и не жалел на них средств и сил души, он чувствовал себя лучше, чем среди людей, где тёмные качества его души быстро вылезали наружу. Соня смирилась не сразу, несколько раз выбросив Александра из седла. Но он был доволен. Укрощение, достигаемое с трудом, оживляло его. Радость победы приходила после трудного, упоительного дела, которое помогало держать себя в форме, а, главное, не поддаваться лени.

Человек-убийца, чью бы кровь он не пролил, и потомок убийцы бывает наказан ленью, хотя и сознанием того, что от лени можно погибнуть. Поэтому сознание необходимости труда, чтобы жить достойно, особенно если есть состояние, бесконечная тренировка воли – не отстать, не упустить, не нарушить форму, так называемая вечная гонка, становится укладом и смыслом жизни. Понаблюдайте за таким трудоголиком. А потом выясните его родословную. Сразу да наверняка не захочет уделить вам время, скажет, что он ничего не знает. Но вы, услышав такой ответ, скажите просто от души:

– Ну, это всегда так кажется сначала, а подумаешь, помолишься, чтобы открылось и начнёт открываться и выстраиваться, что рассказать. – Так и будет, а потом он или она даже с охотой тебе всё поведают о своих предках, потому что на то будет воля Божия.

Александр дружелюбно похлопал Соню по шее и сказал:

– Ну, ну не надо больше упрямиться, давай лучше дружить. И тебе будет хорошо, и мне.

Он нежно гладил и гладил белую шею лошади, пока она не перестала вздрагивать, фырчать, тянуть поводья в сторону, пытаясь высвободиться из крепкой, властной руки хозяина, брызгать слюной… и, наконец, мало-помалу не успокоилась.

– Ну вот, вот и умница, – твёрдо сказал Александр.

Он и был хозяином, потому что чувствовал себя им. Дух в нём царил властный, твёрдый, уверенный в себе, никогда не сомневающийся в своей правоте, не умеющий просить прощения, а тем более каяться – дух великой гордыни, около которого слабому не светило сострадание, а тем более помощь. Здесь слабому был один удел – подчинение и рабство. Хотя Спаситель заповедал любить ближнего своего, как самого себя, назвав ближним всякого нуждающегося в помощи слабого, больного, искалеченного, даже совсем чужого, брошенного свирепыми разбойниками у дороги.

И лошадь смирилась. Но ведь она же была лошадь, животное, которой хозяин, господин необходим. Не то человек. Власть хозяина над ним должна быть мудрой, чтобы не убить, не растоптать души Божьей. Вот ведь и народ, о котором говорят, что он невежественный, грязный, пьяный, он что? Таков сам по себе или непосильная ноша труда сделала его таким. Почему Иисус, обратясь именно к обремененным трудами, сказал:

– Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.

Находящимся под тяжким бременем трудов бывает очень трудно обрести этот самый заветный покой души. Труд сверх сил угнетает человека и лишь кротость и смирение, дарованные милостью и любовью Христа, дают возможность человеку подойти к золотой мере труда по силам, а может статься и своего – в меру дарованных талантов труда, радостного, назначенного свыше, в лоне которого и обретается покой души, в котором только и может поселиться, и жить Бог в душе человека. Но к этому надо идти долго путем духовного восхождения.