– Прошу меня извинить. Гу?  – сказал похититель больше вопросительно, явно не понимая, что тут происходит.

Зато я, кажется, понимала. Я уже пару раз видела, во что превращался герцог, когда напивался. Он ясно мыслил, превосходно соображал, мог пройтись по канату и не упасть и в целом казался абсолютно трезвым и адекватным, но… Проявлялось ЭТО. Уитмор называл это состояние страшной придурью, а я вот характеризовала Тайлера как  обиженного ребенка-диктатора. Да и как по-другому назвать герцога, если любую фразу он начинал понимать буквально, а половину считал личным оскорблением? И герцог тут же подтвердил мои слова:

  – Гуляю я! – вполне внятно заговорил он. – И нет, не извиню. Почему я должен вас извинять? Я не извиняю тех, кто ходит тут в одежде. То есть лицо скрывает. Хотя… Да. Пусть будет так. Не уважаю тех, кто в одежде. Поэтому преклоните колени и окажите уважение. Раздевайтесь!

Я снова захихикала, но тряпка, которую мне засунули в рот, приглушила все звуки. Зараза! Если я хочу, чтобы меня все-таки нашли, то  должна что-нибудь придумать.

Можно было, конечно, попробовать постучать ногами о пол повозки, но с моей стороны была солома, которая частично глушила звук. Зато у входа был голый пол, а рядом со мной стояла железная бочка, причем не слишком тяжелая. План созрел мгновенно.

 – Ваша Светлость, что вы делаете? – раздался голос Уитмора.

Нет-нет, стой-стой, Уитмор! Не уводи герцога, пока я не подниму шум! Я попробовала пихнуть бочку плечом, но ничего не вышло: тяжеловата, хотя звук вышел отличный. Если бы герцог не был так пьян, а Уитмор так занят его успокаиванием, то меня бы услышали.

 – Я? Пытаюсь наказать тех, кто относится ко мне с неуважением, – яростно ответил герцог.

 – Нет-нет, ваша светлость, не надо меч, что же вы… А! Зачем, ваша светлость, это дерево росло уже пять лет, зачем вы его срубили? Наш садовник будет плакать, вы же знаете, как он относится к этим деревьям! – Я легко представила, как Уитмор рвет на себе волосы.

Было из-за чего. Наш садовник – это бывший капитан королевской стражи. Тот самый случай, когда из профессии ушел, но профессия не ушла из него.  Два с лишним метра брутальности,  суровости, вспыльчивости и чистой и нежной любви  к цветочкам, деревьям и кустикам. Когда какой-то аристократ в прошлый раз упал пьяным в куст редкой розы и примял бутоны, то получил увечья, которые, не будь у нас профессионального целителя рядом, стали бы несовместимыми с жизнью. Конечно, этот бывший капитан в жизни так не поколотит герцога, но «веселый» спарринг может устроить. А нам с Уитмором потом сиди и разбирай бухгалтерию ночами, пока герцог будет «вылеживать» полученные синяки вместо того, чтобы работать.

Так, не стоит отвлекаться на посторонние мысли, надо пихнуть эту бочку!

 – Но я не мог иначе! – услышала я крик герцога. – Они не проявили должного уважения, поэтому я должен был показать свой гнев, иначе меня уважать не будут.

 – Ваша Светлость. В чем они не проявили уважения? – осторожно уточнил Уитмор.

 – Они не разделись.

 – Что?

 – Я сказал им, чтобы они разделись, а они не разделись,  – еще яростнее прокричал Тайлер.

Знаете, в моей жизни с момента работы на герцога всякое происходило. Но такой ситуации еще не было: чтобы я связанная и почти что похищенная сидела и рыдала от смеха, пытаясь пихнуть какую-то бочку.

 – Ваша Светлость, только не говорите, что после отказа леди Кристин вы решили перейти на мужчин?

 – После отказа леди Крис, если бы не мое герцогство, я бы ушел в монастырь! В Шоркфорском монастыре меня бы приняли с распростертыми объятиями, между прочим, – воскликнул герцог.