– Смотри, что у нас тут: в сумме менее 0,01 процента этих примесей, это очень мало. Такую концентрацию примесей может дать содержание Трипептина до полу процента. А у нас 9,1 процента.

– Это значит, что этот яд был добавлен в наркотик уже после того, как сам наркотик был произведен?

– Во-первых, это не яд, Трипентин широко используется в фармакологии, но именно вступая в реакцию с основным компонентом «тихого счастья» дает плачевный результат. Очень похоже, что он действительно появился там не из-за плохого качества изначальной продукта. А дальше эффект предсказуемый, Форрест пришел в номер, перекусил в номере, выпил вина, поставил себе приятную музыку, потому что «тихое счастье» без приятной музыки это деньги на ветер, сделал ингаляцию и через 10 минут его сердце остановилось.

– Ты видел заключение наших судмедэкспертов?

– Видел. И они ошибаются – это не несчастный случай. Я в этом совершенно уверен.

В комнате опять воцарилось молчание. Алекс был погружен в свои мысли, а Томас скорее ждал, когда его молодой товарищ решит ими поделиться.

– Том, ты знаешь, чем занимался наш наркоман-эстет последние пару недель? – сказал Алекс, но не дожидаясь ответа детектива, продолжил сам. – Он возглавлял вновь назначенную комиссию, по линии здравоохранения, задачей которой является углубленный анализ программы, по реабилитации ветеранов Глобального военного конфликта. Понимаешь, куда тянется паутина?

– В которой принимал непосредственное участие наша недавняя жертва, Ульям Мун! – в голосе детектива послышалось волнение.

– В точку! Причем курирует работу комиссию непосредственно сам сенатор Монтгомери Кулдридж, который как раз за здравоохранение отвечает. Алекс не сводил взгляда с того места, где еще пару минут назад пульсировал голографический экран.

– Откуда у тебя эта информация?

Алекс повернулся к Томасу и заговорил, не крепко сомкнув пальцы ладоней.

– Это ведь я написал тебе, а не ты мне, вот я немного и подготовился к нашей встрече… Сенатор Монти большая шишка, довольно странно, что он взялся лично курировать комиссию по расследованию. Это как Зевс решил спуститься с Олимпа и помочь подтереть задницу рабу. С другой стороны, это вполне объяснимо. Во-первых, сенатор Монти отвечает за программу национального уровня с очень помпезным названием «Национальная программа по повышению уровня благосостояния населения Гранд Монтаны», а во-вторых, несколько лет назад он совместно с Джонатаном Ридсом, владельцем и президентом корпорации ГринФарма перерезал ленточку по случаю открытия социального госпиталя, для лечения малоимущих слоев населения, который был построен полностью за счет средств ГринФармы.

– Ого, вот это поворот! – изобразил мину довольного удивления Вильсон. – То есть получается, что по какой-то причине, провалившись, Ридс решил разобраться, что же на самом деле пошло не так в его программе по восстановлению военных с посттравматическим синдромом?

– Пока все выглядит именно таким образом и, судя по всему, Ридсу крайне важно, чтобы сам сенатор лично курировал работу комиссии.

– Но только к этому сенатору мне не подобраться и на пушечный выстрел… Если только его каким-то невероятным образом не введут в число допрашиваемых. – Было видно, что Тому построение логических цепочек давалось не так легко, как его молодому товарищу – сказывались 50 проведенных на боксерском ринге боев в статусе любителя.

– С этим проблем не будет – все, что я тебе рассказал, – это официальная информация и они не откажутся от публично присужденных медалей, если в конечном итоге это дело будет раскрыто. Единственное, что тебе предстоит сделать, это подтянуть смерть Фореста к разряду убийства, а не какого-то несчастного случая, а для этого заставь думать своих судмедэкспертов головой, а не жопой для начала. Директор полицейского управления Брюс Фишер напряженно вглядывался в лицо детектива Вильсона, уперев узел плотно переплетенных пальцев в подбородок, пока тот методично раскладывал на его столе бумаги. Томас выстраивал паутину фактов, ведущую от «несчастного случая» с Форестом в сторону сенатора Монтгомери Кулдриджа и владельца одной из крупнейших фармацевтических компаний, мецената и миллиардера Джонатана Ридса. В течение последнего часа, ничем не примечательное дело перевернулось настолько, что у шефа Фишера на лбу проступили капли пота. Наконец, Вильсон замолчал. Словно очнувшись от оцепенения, довольно пожилой и полный директор полицейского управления, наконец потянулся за салфетками, лежащими на краю стола. Было видно, что этот жест на самом деле нужен ему для того, чтобы выкроить еще хоть пару секунд на размышления. Промокнув салфетками лоб, шею, щеки и затылок, он, наконец, взял разложенные на столе бумаги, сложил их в стопку и медленно, лист за листом стал изучать собственными глазами.