Жителей нашего городка пускали через КПП на время, указанное в афишах, беспрепятственно, потому как практически все тут знали друг друга в лицо. Немцы же могли попасть на эти мероприятия только по специальным пропускам или по пригласительным билетам. Нас всех, бегло осмотрев, пропускают свободно, а вот идущих за нами следом новеньких дежурный по КПП остановил и, вежливо поздоровавшись, спросил у тети Люды, какое сегодня число.
Секундную заминку нарушила веселая тетя Валя, пришедшая на помощь растерявшейся от неожиданного вопроса маме Степана.
– Это наши новые соседи, только позавчера приехали, – с улыбкой сказала она дежурному.
– Скажите хоть, сколько сейчас времени? – вежливо, но настойчиво попросил дежурный, обращаясь к тете Люде, разглядывая ее серьезными глазами.
– Я не знаю, сколько точно, у меня часов нет, – смущенно ответила она.
– Ладно, проходите, – улыбнулся в ответ дежурный и, посторонившись, отдал нам всем честь, пропуская идущих за нами людей.
– Чего это он? – испуганно прошептала тетя Люда, обращаясь к нашим мамам.
– Не пугайся, – ответила за всех мама Игоря. – Это он убедился, что вы наши, услышал русскую речь и пропустил, вы же новенькие. Скоро примелькаетесь, и вас пропускать будут запросто.
Весь полк уже стоял в парадном строю. Семьи разместились вдоль строевого плаца напротив построившихся ровными коробками солдат.
Мы с Вадиком и Сашей встали рядом, протиснувшись в первый ряд перед взрослыми, и, пока шел митинг, Вадик горячим шепотом быстро рассказал мне о том, как его забрали в караульное помещение и продержали, пока за ним не пришел его отец.
– А ты на гауптвахте был? – спросил я его.
– Нет, – удивленно ответил Вадик. – Меня в комнате начальника караула держали, солдатской кашей накормили. Я доклады от часовых помогал по графику принимать, – гордо сказал он. И добавил чуть погодя: – Правда, от отца дома влетело сильно. Больше я в полк не полезу через забор.
– Отец сказал, чтобы мы никому не говорили о том, что случилось.
– Да, – сказал я, – мне тоже.
После митинга был торжественный парад, после которого взрослым предложили пройти в клуб, а детей разделили на несколько групп и повели на экскурсию – кого в казарму к разведчикам, кого в столовую, а кого в комнату боевой славы, показавшуюся мне небольшим музеем. В этом месте полка я был впервые. Да, в общем, и в музеях я раньше никогда не был. Видел их только по телевизору и немного читал о них в своих детских книгах. А тут у меня от любопытства глаза разбежались от обилия флагов, оружия, плакатов и картин. Нас встретили замполит полка и знакомый мне усатый старшина, угощавший меня с Юрой чаем и бутербродами. Оба фронтовики в парадной форме с орденами и медалями на груди. Замполит полка, моложавый подполковник, что-то рассказывал об истории полка. Однако цифры и даты мне были совершенно не интересны, и я почти ничего не запомнил.
Покрутив головой, я потихоньку отошел к стендам с оружием и увидел, что там уже крутится вездесущий Юра.
Мы рассматриваем винтовки и пулеметы, разложенные на стеллажах и стендах.
– Такие же, как в Брестской крепости, – авторитетно заявляет Юра. Я молчу, потому что в Брестской крепости еще не был, но помню из позавчерашнего фильма, что наши там отбивались от фашистов именно таким оружием. Пытаюсь сдвинуть ствол «Максима» в сторону, а Юра приподнимает винтовку со штыком и дергает затвор.
– Тяжелая, – говорит он и кладет винтовку на место. Я перехожу к стенду с трофейными гранатами и тянусь к одной из них.
– А вот эти штуки лучше не трогать, – вдруг раздается сзади не громкий, но строгий бас старшины.