. Поэтому, немецкие военачальники, а они почти все являлись последователями Мольтке и Шлиффена, придавали большое значение искусству отхода и занимались им не только теоретически, но и практически. В свое время, небезызвестный фельдмаршал Ф. Паулюс подчеркивал, что «мастерство отхода перед противником – это альфа и омега тактики, и оно гораздо сложнее тактики наступления». Наши военачальники поняли это уже в начале войны. «Принимая решение на отход, – вспоминал Маршал Советского Союза И.С. Конев, – я хорошо представлял себе все трудности его выполнения. Дело в том, что отход – самый сложный вид боевых действий. Требуется большая выучка войск и крепкое управление. На опыте мы постигали это искусство. Невольно в связи с этим вспоминаются слова Льва Толстого. В своих записках о Крымской войне он писал, что "необученные войска не способны отступать, они могут только бежать". Очень метко и правильно сказано. К сожалению, надо признать, что до войны наши войска очень редко изучали этот вид действий, считая отход признаком слабости и несовместимым с нашей доктриной. Мы собирались воевать только на территории врага. И вот теперь, во время воины, за это крепко поплатились»[133].

А на Северо-Западном фронте при отходе 11-й армии доходило и до абсурда. Штаб фронта начал получать радио доклады от командования 11-й армии, в которых говорилось о тяжелом положении и содержались просьбы о помощи. В последних телеграммах содержались гневные упреки в адрес командующего фронтом по поводу его бездействия в отношении помощи армии.

Считая, что командующий 11-й армией не может обращаться к нему в такой грубой форме, Кузнецов сделал ошибочный вывод, что штаб армии вместе с Морозовым попал в плен и работает под диктовку врага. Поступил приказ прекратить связь с 11 – й армией в тот момент, когда в ней ощущалась острая необходимость. В свою очередь, штаб 11-й армии посчитал, что командование фронта попало в окружение и само работает под диктовку врагов, на основании чего тоже прекратил с ним связь.

В донесении командующего войсками Северо-Западного фронта от 26 июня наркому обороны отмечалось: «11-я армия – штаб и Военный совет армии, по ряду данных, пленен или погиб. Немцы захватили шифродокумент[ацию]. 5, 33, 128-я стрелковые дивизии неизвестно в каком состоянии и где находятся. Много отставших и убежавших. 11-я армия не является организованным боеспособным соединением. На вильнюсском направлении необходимо развертывание новой армейской группировки немедленно»[134].

Вот так легко командующий фронтом списал целую армию, не приняв никаких мер по проверке на обоснованность своих выводов. И чуть ли не поставил задачу наркому обороны о немедленном развертывании новой армии на вильнюсском направлении.

Между тем «похороны» 11-й армии были преждевременными. Командующий со штабом и оставшиеся войска армии, переправившись на восточный берег р. Вилия, избежали окружения.

28 июня остатки армии вышли в район Свенцяны. В журнале боевых действий группы армий «Север» 29 июня появилась запись: «На участке 16-й армии первые бои можно считать законченными. Русская 11-я армия разбита»[135]. Между тем штаб 11-й армии вышел к Полоцку в полосу Западного фронта. Вечером того же дня начальник Генерального штаба. Г.К. Жуков направил командующему Северо-Западным фронтом шифротелеграмму следующего содержания: «В районе ст. Довгилишки, Колтыняны, леса западнее Свенцяны найдена 11-я армия Северо-Западного фронта, отходящая из района Каунас. Армия не имеет ни горючего, снарядов, ирод фуража. Армия не знает обстановки и что ей делать. Ставка Главного Командования приказала под вашу личную ответственность немедленно организовать вывод этой армии из района Свенцяны в район севернее Дисны…»