Мансур задумался.

– Спасибо за совет! – наконец произнёс он. – Однако холодает. Ночь безлунная будет, да и облака на небе, тьма идёт. Ты тут ещё побудешь?

– Да, мне подумать надо, – ответил Фёдор.

– Ну думай, Фёдор, думай. А я распоряжусь тебе огня принести.

Мансур развернулся и тяжёлым от мыслей и раздумий шагом спустился по лестнице. Фёдор остался один.

Тьма меж тем сгущалась. Последние сполохи зашедшего за горизонт и пропавшего там солнца догорали, луны не было, а звёзды затянули облака. Через минуту поднялся кипчак и принёс Фёдору факел. Отдав его, он с поклоном удалился, и только сейчас, с факелом в руках, Фёдор понял, насколько же вокруг стало темно.

Неожиданно свет факела начал угасать, как бы переставая освещать окружающее, хотя пламя его горело точно так же. И тревога, невыносимая тревога вгрызлась в солнечное сплетение боярина. Через некоторое время тяжёлый, режущий взгляд упёрся между его лопаток, заставив его вздрогнуть. Фёдор обернулся. Факел освещал уже почти только его лицо. Непроглядная тьма окружила Фёдора.

Он знал, что оно ищет его, его порождения идут за ним из самой Москвы. Он выманил их, вытащил из задыхающихся от морового поветрия русских земель в Дикое поле, и вот здесь, сейчас должна была состояться эта встреча.

И вот оно явилось к нему. Здесь, поскольку не могло ещё на эту землю ступить, а крепости этой было больше тысячи лет, и кто её построил – неизвестно. Явилось не само, дух его пришёл, но и этого Фёдору было достаточно, чтобы оно убило его самым простым для неё способом – страхом.

Первобытный и леденящий ужас сковал Фёдора, он еле дышал и не мог даже пошевелиться. Тьма за его спиной незримо словно бы оформилась в нечто плотное, он чувствовал это, но повернуться не мог.

«Мы нашли тебя», – даже не услышал, а почувствовал Фёдор.

– А я – вас, – неожиданно хрипло ответил он.

«Сейчас ты умрёшь», – так же донеслось до его сознания.

– Вы тоже умрёте, но потом, и никто этого не остановит!

Тьма за его спиной колыхнулась.

«Нам будут ставить храмы! Мы захватим все земли, ничто не сможет нас остановить!»

– Вы убьёте всех, и никто не построит вам ни одного храма. Только появившись, вы убили множество людей. Когда вы придёте окончательно, не останется ни одного человека, никто не построит вам ничего, и вы сгинете навечно, мучаясь от голода и бессильной злобы. Вы уже жрёте друг друга, обессиленные, с воем волочась ночами по безлюдным деревням.

«Замолчи!» – неожиданно сильно и нечеловечески зло пронеслось и заколыхалось тысячами разъярённых воплей в клубящейся тьме: «Замолчи! Замолчи! ЗАМОЛЧИ!..»

– Ваша злоба погубит вас! Вы не можете ничего, кроме как убивать. Вы не способны построить себе ни храма, ни убежища. Вы не способны учиться на прошлом. Вы неспособны подумать о будущем. Вы прокляты. И ваша победа над людьми станет вашим поражением. Вы сожрёте друг друга, вы будете охотиться друг на друга, ловить друг друга, убивать друг друга, пока не останется один, последний, на пустой и безжизненной земле, чтобы в страшных муках и бессильной ярости вечно подыхать от голода. Вы никогда не будете царствовать в храмах. Вы будете ютиться в руинах и проклинать самих себя за своё ненасытное естество. Вы будете прятаться друг от друга и искать друг друга в страхе, чтобы, пока ищите вы, такой же, как вы, но пока ещё сильнее не нашёл вас и не пожрал. И не будет у вас ни единого храма. Некому будет построить его. Ужас и голод ждут вас навсегда! Вечный ужас, вечный голод и вечная беспомощность, и уже вы будете молить о помощи, и никто не поможет вам! В час, когда вы победите, – вы проиграете! Мор истребит людей, вы обречены!