– слабое эхо вынырнуло из дымки воспоминаний, и Арда не успела даже зацепиться за него – легкий перезвон колокольчиков прогнал слова, как ветер прогоняет застоявшийся туман.

«Скажи ему, что ты здесь по праву контракта», – глубокий и гулкий голос Кайдена прозвучал словно наяву. Арда могла поклясться, что все четверо в пещере стояли недвижимы и ни один не произнес и слова в этой хмурой тишине. Кайден молчал, но слова его отпечатались в сознании Арды с необыкновенной ясностью. Ни одну вещь до этого, кроме, пожалуй, присутствия Фэй, она не осознавала так отчетливо и ярко, как теперь эти слова. Виллем был прав: фейри заключил с ней контракт, фейри жил в ее голове.

– Я хочу войти по праву контракта, – Арда вернула Овину решительный, пристальный взгляд. Она почувствовала, как приблизилась Фэй, как тонкие пальцы сжали ее ладонь то ли поддерживая, то ли сочувствуя.

Мгновения мучительно тянулись в этой вязкой тишине, и Арда не знала, сколько лун сменилось, прежде чем Овин отвел от нее взгляд. Он не выглядел удивленным ее словами – будто давно уже знал и ждал именно этого ответа. Арда ощутила, как тревожно забилось сердце: Фэй предстоял тот же вопрос, но у нее не было помощника. Ей фейри не снился и никаких контрактов, как они выяснили по пути сюда, с ней не заключал. А это значило, что у нее может не найтись правильных слов. Все, что могла Фэй – повторить за Ардой. Хотя в догадливости напарницы Арда не сомневалась, ей казалось, что фейри умеют распознать ложь.

Но на Фэй Овин даже не взглянул. Отступив на несколько шагов, он пропустил их дальше.

– Будь по-твоему, смертная. Входи, раз тебя пригласили. Но помни, что это не твой мир. Нарушишь правила – отвечать будут все. Следи за ней, Кайден.

Тот кивнул. Затем обернулся к ним:

– Запомните самое важное: самая сильная магия – в словах. Говорите благо, а хотите сказать не благо – молчите, понятно?

Арда с Фэй кивнули одновременно, и Кайден повел их вперед, к открывшемуся выходу из пещеры. Фэй так и не отпустила ее руки. Когда Арда оглянулась, фейри страж испарился.

– Как ты догадалась до ответа?

– Меня фейри науськал. В мыслях его слышала. У меня точно разум мутится, Фэй. Но я больше тревожилась за твой ответ. А тебя даже не спросили, – удивленное «как» застыло в глазах Арды немым вопросом, и Фэй пожала плечами.

– Наверное, он решил, что мы обе заключили контракт, раз Кайден притащил обеих. Должно же нам с тобой хоть изредка везти, – улыбка Фэй все еще была той опорой, за которую Арда ухватилась в этом море стремительных перемен. Вокруг нее бушевала буря, и береговые скалы рушились от силы этого шторма. Теплая и родная улыбка служила Арде маяком, заставляющим отчаянно барахтаться на поверхности неспокойных вод.

Когда сияние самоцветов сменила рассветная дымка, а под ноги вместо твердого камня легли мягкий мох и трескающиеся сухие ветки, Арде в деталях вспомнился странный зал из сна – теперь он был перед ней и в реальности.

новолуние

Лес шуршал, шипел и перешептывался. Каждый их шаг сопровождался шорохом веток и шелестом голосов фейри. Весь лесной зал гудел от возмущения и неодобрения. Тут и там Арда ловила взволнованные взгляды серых, зеленых и бесцветных глаз. Те из фейри, кто не был возмущен их присутствием, казались почти напуганными – некоторые из них смотрели в пол, пока они с Фэй и Кайденом шли по залу, и оторопелая растерянность застыла на узких птичьих лицах иных.

Кайден оказался типичным представителем своего вида, и каждый из фейри был неуловимо похож на него. Снежно-белые волосы свободно падали на плечи, кожа светлее полудня в белтайн, и тонкий силуэт, больше напоминающий одиноко стоящее дерево, чем человеческое тело. Все фейри были высоки и изящны; брови их сидели над глазами вразлет, острые, как и каждая черта их точеных лиц. Узкие длинные носы придавали чертам еще больше сходства с птичьими: Овин походил на иволгу, а шепчущая ему на ухо женщина хищным изгибом переносицы напоминала коршуна. И только у девушки с невероятно синими глазами, стоящей по правую руку от Овина, нос был другим. Слегка вздернутым, добавляя ей лукавства.