Не слушай колокольчики Мира Ши

Светлая Богиня сказала тогда: «Сотворила я первенца своего, не ведая, что падет он во тьму. Возьми первенца моего, Дану, и будь ему старшим братом. Вразуми его, если станет противиться свету; накажи его, если не повинуется тебе. Будь ему и правителем, и судьей, и палачом. Дарую я тебе Величие твое и превосходство твое. Ибо на то моя воля, и ты светел, чтобы исполнить ее».

Книга, 3:6

Погоня казалась Арде бесконечной. Они бежали через поселение, через поля, за реку. Мир проносился мимо, резвый и непостоянный, как свистящий в ушах ветер. Долина раскинулась под ногами, грустная и сырая, такая же безжизненная в это время года, как похожие на заморозки волосы фейри. Его голова все маячила впереди, на расстоянии пятидесяти шагов. Близко, но все еще недосягаемо. Он только отдалялся, хотя гнавшие его охотницы не жалели на преследование ни сапог, ни сил.

Фейри бежал не бесцельно – он знал направление. Арда поняла это, когда редкие кустарники долины сменились деревьями, постепенно густеющими. Но еще по-зимнему голый лес не мог укрыть ищущего спасения. Разве что затормозить охотниц. Каких-нибудь других – обязательно. Но Арда не боялась трескучих веток и диких зверей, ее не пугал и не сбивал с цели лесной сумрак. Она заходила в лес со спокойствием, а выходила с добычей. Поваленные деревья, липнущая к лицу паутина и неверные тропинки не нарушали ритм ее бега. Тут фейри просчитался.

– Почти нагнали. Сюда, – крикнула она напарнице. Выход из леса белел светом дня, очевидный и заманчивый. Это был самый верный путь, и Арда устремилась по нему вслед за фейри.

– Нет, сюда, – Фэй непослушно рванула в сторону, Арда только и уловила боковым зрением, что встрепенувшийся подол плаща напарницы.

Фэй всегда так делала – выбирала другой путь. Не потому, что собиралась перечить, а потому, что видела то, чего не видела Арда. Напарница никогда не звала ее с собой, просто ускользала, чтобы потом появиться вновь. И Арда не раздумывала слишком долго, просто продолжала бежать и делать то, что умела лучше всего. Ноги ее были быстрыми, тело – сильным, а легкие – выносливыми.

Легкая поступь несла Арду над поваленными деревьями, а затем, когда она выбежала из леса, промчала над болотистой, затопленной дождями равниной. Кого-то другого хлюпкая, тряская грязь затормозила бы, но Арда, как и иной, пролетела по ней, подобно ловкому зайцу. Может, Фэй это предвидела, опираясь на свои знания о местности, потому и не последовала за напарницей – ей было бы сложнее не потерять скорость в трясине.

Чем дольше Арда бежала, тем тверже делалась почва под ее ногами. Белые волосы фейри маячили впереди, как сигнальный флаг. Он был прытким и будто совсем ничего не весил. Но теперь их разделяли не пятьдесят, а тридцать шагов. Иной бежал к холмам, показавшимся на горизонте. От них его отделял овраг с широкой рекой, и резкий спуск к нему требовал не просто прыти, но и ощущения баланса, контроля над собственным телом. По крайней мере для того, кто хотел устоять на склоне и не набить шишек.

Арда даже не притормозила, кинувшись вниз с обрыва – как обычно, в омут с головой. Фейри скользил по склону не по-человечески осторожно, Арда катилась чуть ли не кубарем. И только ее натренированное тело, подключившее каждую мышцу, не позволило этому падению стать сокрушительным. Тело у Арды всегда работало быстрее головы, и благодаря своим рефлексам охотница оказалась у спуска к реке на мгновение быстрее фейри. Не отдышавшись, не тратя ни секунды на раздумья, Арда нырнула под ноги иному, схватила его под колени и повалила на землю. И только тогда позволила себе вдох, вбирая воздух в опустевшие легкие. От долгого бега дыхание сбилось, мир перед глазами плыл, а пальцы слушались не так хорошо, как хотелось бы охотнице.

Фейри вывернулся прежде, чем она успела его обездвижить. Повернулся на спину, спихнул Арду, пнув сапогом в живот, и вскочил на ноги, ловко оттолкнувшись от земли. Охотница замешкалась лишь на мгновение, даже не успев почувствовать боль от удара – она поднялась за фейри тут же, но он уже успел опередить ее на двадцать шагов.

«Упущу!» – Арда судорожно вздохнула. Тут же перед глазами пронеслось синее и золотое – Фэй, метнувшаяся слева, швырнула под ноги фэйри дымящую травяную бомбу. Видимо, у напарницы было время прицелиться именно туда, где начинался бугристый, каменистый берег реки. Она явно рассчитывала ослепить иного именно в этот момент, когда под ногами у него не будет твердой породы. Вероятно, Фэй предвидела и это, когда выбрала обходной путь, не через топкую грязь равнины. Она знала, что фейри бежит к холмам.

Арда кинулась в дым за добычей. Как хищник, почуявший скорую награду. И увидела спину фейри в то мгновение, когда Фэй пустила ему под ноги стрелу с привязанной к ее наконечнику веревкой. Возможно, он не ожидал появления второй охотницы или, как и многие иные, не переносил сочетание шалфея и чертополоха, а потому потерял ориентацию в пространстве. Как бы то ни было, веревки он не увидел. Запнулся, то ли об нее, то ли о прибрежные камни, и Арда налетела на него в момент падения. Она крепко перехватила запястья фейри и принялась стягивать их у него за спиной. Сзади послышалась легкая поступь Фэй.

– Не дергайся, – бросила Фэй иному, и слова ее прозвучали заботливо, даже если она просто хотела избавиться от лишних хлопот. Арда такой трепетностью не отличалась. Выдохшийся фейри теперь не сопротивлялся. Лишь обернулся на нее, когда охотница без нежностей перевязала ему запястья так крепко, что лопатки сошлись, глянул в лицо – в рассеивающемся дыму глаза его блеснули закаленной сталью, показавшись Арде грозовыми, как небо самайна. И если бы не ладонь Фэй, легшая на плечо, Арда задохнулась бы недобрым предчувствием.

– Ты в порядке? – Арда кивнула, уверенно и упрямо. Но Фэй все равно потянула ее за плечо, отодвигая от фейри. – Отдышись, прийди в себя. Я его подержу.

Арда отцепилась от пленника усилием воли. Поднялась, уперлась ладонями в колени. Краем глаза она видела, как тяжело дышит фейри, как устало шатается на своих длинных ногах, и как его тонкое, гибкое тело пытается прийти в себя после погони. Почти по-человечески. Арда наблюдала и за тем, как Фэй достала из сумки заговоренные кандалы, как сменила ими слишком туго затянутую веревку, привязав ее к короткой цепи оков – получилось что-то вроде поводка.

То ли погоня, то ли магия священников сделали фейри покорным и отстраненным. Незаинтересованным и совершенно равнодушным. Он теперь не глядел на них, будто потеряв к своим преследовательницам всякий интерес. И это не на шутку взбесило Арду, пробежавшую за ним половину герцогства Дану. Из добычи иной в мгновение превратился во врага.

***

– Да двигай ты уже, бестолочь юродивая!

Арда дёрнула за верёвку – заговоренные кандалы на руках пленника натянулись, звякнули друг об друга с неприятным и высоким звуком. Фейри занесло от резкого движения, протащило вперёд. Он засеменил, запнулся о свой же сапог и только чудом удержал равновесие. Ничего не сказал, даже не глянул в сторону Арды. Лишь задрал голову вверх, к кронам деревьев. Как будто искал там причину своих злоключений.

Но безучастные древние дубы не были виноваты в том, что на рынке невольников за фейри церковники готовы отвалить тридцать золотых и коня. А если подключить обаяние, – обаянием Арда называла ослиную настойчивость и взгляд в упор, – можно было сторговаться и до сорока. Теперь ничто не могло помочь фейри этой судьбы избежать, раз уж он попался в лапы охотницам за головами. Так сложилась судьба этого несчастного, и Арда, по правде сказать, не испытывала к нему сочувствия. Она всего лишь взяла то, что подкинул случай. Раз уж фейри сунулся в человеческий мир – так и сам виноват.

Для Арды дело состояло не в священной миссии отловить весь их народ. Она не относилась к тем фанатикам, которые по приказу герцога и Церкви Светлой Богини гонялись за редкими фейри по всей округе ради титула. Арде до гонора столичной знати и помешательств священников не было никакого дела, ее интересовали более простые радости. Сытный ужин, трехмесячное вознаграждение, уважение остальных охотников и пару дней отдыха для них с Фэй – ей мало нужно было для счастья.

Однако этот пленник своим птичьим профилем и отсутствующим выражением лица пробуждал в Арде не лучшие качества. Свойственные ей с детства тщеславие и потребность во внимании поднимали голову, стоило только наткнуться на фейри взглядом. Арда на дух не переносила, когда у кого-то хватало наглости ее игнорировать. К тому же, еще со времен в приюте она выучилась демонстрировать превосходство над слабыми. С теми, кто всегда выходил победителем, связываться никто не хотел. Дети не любили проигрывать, сироты – особенно. А если все знали, что победитель достаточно жесток, чтобы глумиться над проигравшим, это спасало от ненужных стычек. Арда с детства любила хорошую драку, но чем больше получала, тем искуснее выбирала противников и тем сильнее унижала проигравших. Чтобы впредь не повадно было к ней соваться.

Теперь, в отместку за то, что с момента поимки фейри не обращал внимания на охотниц, Арда улучила момент и сильно дёрнула верёвку во второй раз. Уже не чтобы подогнать, а просто забавы ради. Охотнице хотелось добиться от него реакции, сбить эту потустороннюю спесь, испытать его терпение. Она сама всегда была слишком нетерпелива, и часто это оборачивалось неприятностями. Арда не могла простить какому-то пленнику превосходства. Однако фейри и теперь не взглянул в её сторону, даже после того, как по ее милости въехал плечом в мощный ствол пихты.