– Ещё корона со стрелой. Это потому что ты – моя невеста. То есть, почти царевна.

Лягушка подумала и буркнула:

– Ну, допустим. Я, конечно, всегда подозревала в себе непростое происхождение. И вообще, какой из тебя жених? Ты даже ухаживать за девушками, как следует, не умеешь. Вон, Иван, едва меня увидел, сразу же пальцем в бок ткнул.

– Ваня, ткни её тоже, а? – искренне попросил Прошин.

Иван-дурак немедленно выполнил просьбу.

– Что-то я ничего не почувствовала, – проворчала Мила.

– А так?

– Ай! – взвизгнула лягушка. – Больно!

– Хорошо, сейчас исправлюсь, – он поспешно ткнул в зелёный бок ещё раз.

– Хых. Щекотно.

– Блин, то больно, то щекотно. Как же тебя тыкать тогда? – возмутился Ваня.

– Нежно, но сильно, – ответила лягушка, чем ввела богатыря в полный ступор. – Кстати, надо говорить не "блин", а "какой конфуз". Короче, иди, на кошках сначала потренируйся.

– Не советую, – промолвил Серый, вспомнив Бруню. – Лучше здесь приёмы осваивай.

Пока Ваня осваивал основы ухаживания за представителями отряда земноводных, Иван судорожно искал по шкафам спиртное – жалким результатом поисков явилась банка пива и початая бутылка красного вина.

– Шимми, я до ближайшего магазина, а вы с Шанелью накрывайте стол. Нет, не алмазный, а нормальный из угла достань. Сергей Вольфович, вы куда? Скоро Шанель приготовит мясо. Торопитесь? Что ж, рад знакомству. Будет время – заходите к нам, адрес знаете.

Пока Иван бегал в ближайший магазин, а Шимми с Шанелью готовили праздничный стол, Мила развлекала гостей телевизором. В принципе, трое богатырей уже знали о яблочно-тарелочной модификации телевизора, а потому удивились говорящей коробке, но не особо. Во всяком случае, не настолько, насколько того хотелось Миле. Лягушка, души не чаявшая в телеящике, решила усилить впечатление и разок колдонула.

Когда Иван вернулся из магазина, вся честная компания в полном составе встретила его около дома. Как выяснилось, Мила создала эффект присутствия к телевизору. Поначалу всё шло неплохо: на экране у берега, заросшего соснами, плескалось море, а в комнате пахло солёным ветром и хвоей. Но потом Мила переключила канал и наткнулась на "Возвращение живых мертвецов"…

Воздух в доме очистился от запаха тухлятины только час спустя, но сидеть в комнате всё равно было невозможно. Стол накрыли под яблонями в саду, благо, дождя не предвиделось. Правда, атмосферу изредка портила зелёная будка, то и дело норовившая "стать под ветер", но все дружно решили, что это колдовство Милы не идёт ни в какое сравнение с тем, что осталось в доме, а потому перестали обращать на блуждающий сортир внимание.

Богатыри, у Святогора не пившие ничего, крепче чая, с неодобрением смотрели на Прошина, разливавшего по маленьким стаканчикам прозрачную жидкость. Ваня и Людвиг сумели промолчать, а Конан со всей врождённой киммерийской деликатностью осведомился:

– Иван, надеюсь, ты сейчас не споласкиваешь посуду? А даже если и так, то в такие стаканчики только жлоб-евнух в кощеевом замке разливал.

– Конан, это не вода, – сказал Шимми, ранее уже попробовавший прозрачный напиток, а потому знавший ему настоящую цену. – Поверь, водку лучше пить не кувшинами.

– Шимми, с твоей комплекцией, может, и лучше, – хмыкнул варвар. – Иван, неси посуду побольше.

Прошин и Шимми переглянулись, но отказать гостям не позволил хозяйский долг. Вскоре Конан держал в руке литровый алюминиевый ковшик, Ваня – высокий стакан из-под миксера, а Людвигу пришлось довольствоваться обычным гранёным.

Конан подозрительно понюхал содержимое посудины:

– Странно пахнет. Вот кабы кто-то не упился и не опрокинул телегу с двумя бочками вина, и оные бочки, с превеликим трудом утащенные кем-то из монастыря, не разбил…