Маша посмотрела на часы и дала понять, что пора собираться на выход. Но напоследок всё-таки задала этот непростой вопрос.

– Левантовский, только я до сих пор не пойму, а что ты снова так встрепенулся насчёт Ленки? У тебя же была такая суперская жена, тесть, всё схвачено? Вы что развелись? Или снова на молодых потянуло? Но сейчас в тренде возраст 20+, а не тридцатишестилетние. А что, у тебя бабки есть, сейчас девкам только деньги подавай, что хочешь для тебя сделают.

– Машенька, мы с Олей развелись уже восемь лет назад. Четыре года в Австрии прошли, как один день. Правда, я в основном, пропадал на работе, жена и дочь жили своей жизнью. Материально всё было замечательно, а морально было невыносимо тяжело. Во сне я периодически называл Ольгу Леной, она не могла понять, кто эта женщина, по-моему, она даже установила за мной слежку, но так и ничего не выяснила. Затем в девяносто втором мы вернулись в Москву, пробыли в России два года и снова собирались в командировку в Южную Африку. Уже к тому времени мы даже не разговаривали. Маришка экстерном закончила школу и поступила в МГИМО. Мы были вынуждены ехать в Йоханнесбург без неё, я, честно говоря, страшно этого не хотел, но Ольга упёрлась и заставила меня не отказаться от этой командировки. Прошло ещё четыре года. Сразу после возвращения домой, я подал на развод и параллельно заявление об уходе из министерства. Так, в сорок два года я начал жизнь сначала, купил себе квартиру, по счастливой случайности бывшие институтские друзья пригласили в свой бизнес, постепенно я стал им руководить. Вот такие пироги. – Иван достал из кармана белоснежный носовой платок и вытер пот со лба. – Поверишь ты мне или нет, но я действительно все эти годы хотел искупить вину перед Леной, а, узнав, о сыне и перед Серёжей. Поэтому я обязательно сделаю так, чтобы он никогда ни в чём не нуждался.

– Ну что ж, как говорится, оскорбляйте и купюрами покрупнее. Я думаю, что даже если Ленка соблаговолит с тобой пообщаться, больше не примет от тебя даже цветка. Но с помощью меня ты сможешь осуществить свой благородный поступок, только прошу тебя, не наломай больше дров, воспользуйся хоть раз своими аналитическими мозгами. – Маша быстро помыла посуду и пошла на выход.

На улице Иван предложил Марусе подвезти её, куда она скажет, но Маша отказалась, потому что направлялась к родителям.

– Так мы договорились? Жду звонка. – Маша помахала Левантовскому рукой и быстро пошла через дорогу.

Иван сел за руль, но не сразу понял, что ему надо делать. Разговор с Марусей, с одной стороны, дал ответы на много вопросов, висевших в воздухе, а, с другой, ещё раз доказал ему, насколько бессмысленна была вся его жизнь до вчерашнего дня. По крайней мере, теперь он знал, что ему делать. Надо было срочно связаться с ЦКБ и желательно завтра перевезти Надежду Васильевну в нормальное отделение. Затем он хотел поговорить с Леной. Теперь у него был шанс встретиться с ней в больнице и, скорее всего, там она не будет устраивать сцен. «Хотя, почему ты решил, что она должна устраивать сцены. Слишком много чести. Она просто пройдёт мимо и всё.» Левантовский упрямо разговаривал сам с собой и прогнозировал их встречу, пытался предвидеть всевозможные нюансы.

А что там говорила Маруся про личную жизнь Лены? Что там всё тип-топ. «А чему ты удивляешься? У такой шикарной женщины всегда куча поклонников, ты своими собственными руками задушил и уничтожил своё собственное счастье. Теперь ты знаешь, что у тебя есть взрослый сын. Но мальчику рассказали, что его отец погиб. Можно, конечно, заявиться к ним домой, дверь откроет Серёжа, сказать ему, что пришёл его родной отец. Кому от этого станет легче? Тебе, старому дураку, оттого, что ты рассекретился? А как на это отреагирует Сергей? Зачем травмировать психику юноши? Этим ты подпишешь себе смертный приговор, Маруся собственноручно придушит тебя. Нет, больше нельзя совершать необдуманные поступки. Надо начинать пользоваться головой. Ладно, надо звонить в ЦКБ, а там видно будет.»