– Постой, да, он мне что-то говорил, что звонил какой-то Андрей с работы. Я ещё удивилась. У нас вообще нет ни одного Андрея. Честно говоря, я как-то пропустила мимо ушей это сообщение. Так, это был он. – Лена задумалась, теперь она сидела и смотрела в одну точку.

– В общем, Серёжа, похоже, назвал тебя мамой, в связи с этим Ваня встрепенулся ещё сильнее. Он сначала подумал, что Вася – твой сын. Простейшее! Что вижу, о том и пою. Если женщина с ребёнком, то ребёнок однозначно её сын. Если у мужчины и женщины одинаковое отчество, то они железно брат и сестра. Как таких в министерствах держат. Или там вообще одни тупицы сидят. – Машу начало распирать от ненависти. – Вот. Потом он начал искать меня. Но я задачку ему усложнила, сменив фамилию. Тогда этот Шерлок Холмс начал высчитывать, в каком доме может жить бабушка. Тупой-тупой, а вспомнил, что бабушкин дом через дорогу от нашего. И, представляешь, даже номер квартиры запомнил. В общем, отыскал он телефон бабки, в этих грёбаных базах теперь даты рождения пишут. Наверное, употел в поисках утраченного. Ну и, как ты уже догадалась, он всё-таки решился туда позвонить и на его счастье застал меня там. Всё. – Маша закончила и плюхнулась во второе кресло.

– А сегодня вы встретились? – Лену снова начало серьезно колотить.

– Да, я сказала, чтобы он приезжал к бабуле на квартиру, честно говоря, видеть его харю мне не доставило массу удовольствий, но это сделать было надо. Я очень боялась, что он начнёт действовать напрямую, а у тебя слабые нервы. Короче, я в очередной раз взяла огонь на себя. – Маруся закинула ногу на ногу. – Ваня хоть и постарел, но репертуарчик не меняет. Цветы, вино тысяча восемьсот затёртого года, конфетки из дьюти фри. Всё пытал меня о тебе, как ты, с кем ты, когда узнал, что Серёжа – его сын, чуть не умер от страха и счастья одновременно. Я его успокоила, сказав, что Серый живёт с мыслью, что его папа пал смертью храбрых, и претендовать на его виллу на Карибах мы, так и быть, не будем. – Теперь характер рассказа Маши принял саркастический оттенок, и она сама получала от этого бешеное удовольствие.

– И до чего вы договорились? – Гортань у Лены сжалась и говорить становилось сложнее.

– Главное, это то, что он обещал перевезти бабулю в ЦКБ. Конечно и естественно Левантовский мечтает увидеть тебя и познакомиться с сыном. А так, жизнь продолжается, систер. Что нам теперь Левантовский со своим министерством, мы теперь и сами с усами. Ну что скажешь?

Лена сначала, как будто, напряглась, вытянулась в струнку, а потом наоборот вся обмякла и откинулась на спинку большого и удобного кресла.

– Знаешь, Мусь, пока ты всё рассказывала, я раза три пережила свою прошлую жизнь с ним, ещё раз полюбила его, потом ещё сильнее возненавидела, потом снова. А теперь, ты знаешь, кроме пустоты и дырки от бублика не осталось ни-че-го. Всё-таки столько времени прошло, и всё это было абсолютно без него. Я не представляю, как пройдёт наша встреча, но больше склоняюсь к тому, что бурных эмоций она у меня не вызовет.

– Ты, мать, не зарекайся, но сразу тебя предупреждаю, что он довольно сильно изменился и не в лучшую сторону, брюшко, мешочки под глазами, наметившаяся плешь. Плюнь ты на него. Поможет с бабкой и на том спасибо. Мало он, что ли тебе нервов вымотал? Скучно стало? У тебя же есть Лёшка, и, слава Богу. Зачем тебе этот старый хрыч? Это тогда было прикольно, тебе восемнадцать, ему тридцать два. А сейчас, тебе ещё тридцать пять, а ему уже пятьдесят. Всё, проехали. – Маша была настроена решительно.

– Да, ты права. Всё прошло. Серёжа вырос без отца, а сейчас что-то придумывать, наверное, нет смысла. Я думаю, что и не надо ему говорить, что это его отец, вдруг нашёлся в горном ущелье с контузией, и только что к нему вернулась память. Даже если они встретятся, не надо ничего рассказывать. Так будет лучше для всех, правда, Марусь? – Лена умоляюще посмотрела на сестру, было ощущение, что как скажет Маша, так она и поступит, но Маша на удивление поменяла линию.